Вроде все по этикету, но выглядело так, словно он меня привязывает. Нахал. Еще это его прозвище!

– Не называйте меня шели торопыгой! – возмутилась я, стараясь поспеть за широким шагом своего хмурого, но, надо признать, довольно симпатичного спутника. Черные волосы Анхеля сейчас оказались распущены и падали на лицо, обрамляя его, как винтажная рамка – дорогую камею.

– А вы не называйте меня Душечкой магистром, – парировал он, бросив на меня короткий острый взгляд. – Отныне я ваш преподаватель. И подобное обращение будет неуместно в стенах академии Чаромастерства.

– То есть в других стенах можно называть? – усмехнулась я, торопясь за магистром по узкой тропинке в сторону самого большого и, в общем-то, единственного корпуса академии. Была еще башня, что соединялась с этим корпусом благодаря небольшому каменному тоннелю, но на этом все.

– Нет, нельзя, – отрезал магистр, снова бросив на меня свой острый взгляд.

– А я все равно буду, – фыркнула в ответ, пожав плечами.

Не смотреть, не смотреть на него! Птички, цветочки, мхи и травки, букашки… Лунарис, только не смотри на магистра!

Боковым зрением я все же видела, что Душечка не сводит с меня раскаленного внимания своих черных глаз, и это одновременно веселило и слегка пугало. Но в любом случае – неплохо придавало энергии.

– Тогда пеняйте на себя, шели Лунарис, – ответил он, и меня проняло неслабой такой волной жара вдоль позвоночника.

Я все же повернулась и с улыбкой проговорила:

– Ваш злобный взгляд, Душечка магистр, бодрит не хуже кофе, вы его по утрам перед зеркалом тренируете или это с рождения?

– Тренирую, – ответил Анхель, еле слышно хмыкнув, – на таких адептках, как вы, когда довожу их до магического изнеможения на занятиях.

– А вы девушек только до магического изнеможения можете доводить? Как это печально, сур Анхель, как печально! – ахнула я, притворно покачав головой и скрывая улыбку. – Впрочем, в вашем-то возрасте, наверное, только это и остается!

С каждым моим словом Анхель белел все сильнее, а мне все труднее было не рассмеяться.

– С каким возрастом?! Мне тридцать шесть! – выдохнул он, и показалось, что не повысить голос ему стоило больших трудов.

– Что, правда? – нарочито удивленно распахнула глаза я. – Бедняжка, никогда бы не подумала! Ой, прошу меня простить.

– За что простить? – уже начал багроветь магистр.

– Да нет-нет, просто так, – прыснула я в кулак, пытаясь вырваться из его захвата.

Мы тем временем уже прошли в здание академии и, как ни странно, спустились на подвальный этаж. Здесь было довольно темно, и только чадящие факелы освещали проход до аудитории, перед которой толпилось всего несколько адептов.

Все они разглядывали меня с большим интересом и абсолютным непониманием. Тут было четыре парня лет двадцати пяти и одна девушка примерно того же возраста. При этом девушка смотрела на меня еще и с раздражением.

Неужели ревновала своего магистра?

Удивительно! Я еще раз взглянула на Анхеля, который меня таки выпустил, и поймала его хитрый, чуть насмешливый взгляд, который он тут же перевел на эту девушку.

Ну точно, она ревновала! А Душечка магистр, судя по всему, специально привел меня под ручку до самых дверей аудитории, чтобы вызвать вот эту реакцию!

Видимо, мстил.

Я мысленно усмехнулась, представив, как этой бедняжке поплохеет, когда она узнает, что сур Анхель еще и поселил меня у себя.

Впрочем, жить-то у магистра я не собиралась, да и ревностью однокурсниц меня было не напугать. Мне бы форельки свеженькой или мисочки молока…

…или магии.

Я аж вздрогнула немного, пытаясь понять, зачем мне магия и чего это так сильно хочется внутри. Прямо аж тянет. Будто не хватает мне того, что было у меня всю жизнь.