– Да что вы такое, вообще, гово… – мои словоизлияния немножко оборвались, когда я проследила за многозначительным магистовским взглядом, что был направлен куда-то совсем уж вниз.

А там на полу обнаружились его крупные, весьма мужественные ноги в черных носках и… мои маленькие, совсем не мужественные – в академических туфельках.

Грязных.

На улице как раз пару часов назад прошел дождь, еще не просохли все лужи, и, обернувшись, я заметила на гладком, блестящем паркете аккуратненькие грязевые следы.

Мои, само собой.

Ну что ж, тут одно из двух: либо признавать свою вину и каяться, рыдая и пряча глаза в широком мужественном плече магистра, либо и дальше делать вид, что я вовсе не от невнимательности такая рассеянная, а от природной наглости.

Но что-то мне подсказывает, что Анхель и так за порядочную кошку меня не считает. Значит, не стоит его в этом и переубеждать!

Решив таким образом, я уперла руки в бока, чуть вздернув подбородок, и невозмутимо проговорила:

– Как вы сами заметили, Душечка магистр, всего пару часов назад я была кошкой. И какая непозволительная дерзость с вашей стороны – ставить перед кошкой такие невыполнимые задания. Подумаешь, чуточку напачкала ваши прекрасные полы! Надеюсь, когда-нибудь это ужасное пятно на моей репутации смоется!

– Вы закончили? – приподнял бровь магистр, и его челюсти ощутимо сжались.

“Ах, какой страшный, прямо дыхание перехватило!” – фыркнула я мысленно.

Хотя если подумать, то немножко-то перехватило…

– Вряд ли мы сможем ужиться с вами, если вы и дальше будете так себя вести. Прекратите выедать мне мозг чайной ложкой, дорогой Анхель, – проговорила я, приподняв бровь.

– А что, там уже нечего выедать? – скопировал мое лицо магистр, и его черная бровь тоже приподнялась.

Меня даже встряхнуло немного от такой наглости, а кончики пальцев закололо.

Правда, в следующий миг мне вдруг показалось, что он вот-вот улыбнется… Такое странное чувство, когда лицо магистра вдруг просветлело и черные глаза стали не столько опасно-мрачными, сколько загадочными.

Но, увы, не срослось. А может, наоборот – срослось там у магистра что-то. Губы, например. Еще при рождении. И улыбаться он уже физически не приспособлен.

Даже жалко его стало, и я уже была готова простить ему все его обидки с грязным полом, съеденным обедом и прочей пустяшностью. Но в следующий миг он проговорил:

– Проходите в свою комнату, шели Лунарис, осмотритесь, приведите себя в порядок. Через полчаса начнется ваша первая лекция, к несчастью, у меня на потоке. И я не намерен вас ждать.

Он устало закатил свои вновь потемневшие глаза и направился в сторону винтовой лестницы на второй этаж.

– Меня не беспокоить, – бросил он, уже почти скрывшись наверху.

– Эй! – возмущенно воскликнула я его исчезающим в вышине носкам. – Я не собираюсь слушать какие-то там лекции!

– Еще как собираетесь, шели Лунарис.

А потом звук шагов на миг исчез, зато в повисшей, почти звенящей тишине вдруг прозвучало весьма пугающее:

– Если, конечно, не хотите заменить банальное и скучное обучение в академии весьма интересными, нетривиальными и прелюбопытными магическими опытами над своей скромной персоной.

Закончилось все хлопком двери где-то наверху.

– Что ж… доходчиво, – признала я, кивнув и тоже скрывшись за дверью, только своей собственной. Правда, я все же сняла перед этим мягкие академические туфельки.

В чем-то магистр прав: обучение – это, конечно, меньшее из зол. С другой стороны, что, если это самое обучение окажется не менее опасным, чем магические опыты?

В одно мгновение мне вдруг стало ясно, что та свобода, которую я ощущала все время после обращения в человека, судя по всему мнимая. С этого момента за мной будут пристально следить, и вряд ли только магистр Анхель.