2. Глава 2. Неприглядные тайны Чародара

Главный зал Магистральной школы Чародар был огромным.

Луна не могла даже вообразить, что он окажется настолько величественным и великолепным. На каменных, с оранжево-красными вкраплениями стенах с двух сторон располагалось по три высоких стрельчатых окна, через которые лился полуденный солнечный свет и ярко освещал весь зал. Из-за замысловатых витражей окна со стенами напоминали развешанные повсюду пестрые лоскутные одеяла.

У дальней стены на небольшом возвышении стоял длинный учительский стол из янтарного дерева. Перед ним – будущий чародей или травник на обычном табурете. А вокруг, где только хватало места, раскинулся целый зрительный зал, полный удобных кресел. Наверное, чтобы наблюдать за тем, как проводят испытание или боевое крещение очередной «жертве».

Но сегодня, кроме Луны, зрителей не было.

Перед тем как сделать первый шаг, Луна посмотрела наверх, на плавающие в подвижном силовом поле золотистые шары. Девушка представила, как потрясающе все вокруг выглядело бы, если бы шары освещали зал ночью.

«Интересно, каково это – стать выпускником Чародара», — мелькнула у Луны щемящая сердце мысль.

Каково обучаться в магической школе – Луне не узнать. Ни сейчас, ни позже. У нее жизнь повернулась не так, как мечталось в детстве. А потому, вдох-выдох – прочь жалость и сожаления.

Главное – задание.

Адептка во второй раз за сегодня прошептала заклинание временной невидимости. И уверенно направилась к первому ряду зрительских кресел.

За учительским столом, который освещался лучше всего, четыре кресла из семи были заняты.

Почти все лица знакомы.

С правого края сидел темноволосый молодой мужчина лет двадцати пяти с угрюмым взглядом. Луна сразу узнала Старомира Киршона – преподавателя магической летописи. По его книгам она учила историю Чародара. Хоть Старомир Киршон не являлся автором хрестоматий и учебников, а лишь составителем, его изображение все равно печатали на каждой выпущенной книге. На преподавателе был колдовской наряд из оберегов и амулетов, относящихся к разным магическим течениям. Обереги и амулеты весело бряцали при каждом его повороте.

Через пустующее от него кресло сидела изящная, на первый взгляд, хрупкая, высокая женщина с миловидным, но серьезным лицом. Ее обнаженные по плечи руки были покрыты мерцающими татуировками – рунами, похожими на неоновые узоры. Ее гордо вздернутый подбородок, как и место за столом, показывал наивысший статус во всем преподавательском составе. Звали ее Мелисса Черных. Луна прекрасно знала, кто она такая. Выдающаяся чародейка, с которой шутить не стоит. Ее идея о гендерном обучении на рассмотрении у самого министра. Если ее предложение посчитают весомым, то уже в будущем году школу разделят на классы для мальчиков и девочек. Мелисса Черных невероятно умна и прозорлива.

Если бы Луне разрешили официально учиться в Чародаре, то она непременно постаралась бы попасть на ее лекции. Луна стиснула зубы и отогнала прочь назойливые мысли.

— Он не видит разницы, — глубокий чувственный голос Мелиссы Черных был обращен к мужчине, восседающем в большом резном кресле. — Это четвертый вопрос, на который у претендента нет вразумляющего ответа.

Твердислав Кривцевич – настоящий гигант, могучий, словно скала. На его широченных плечах крепилась мантия из черного блестящего материала, обшитая по вороту соболиным мехом, из-под которой проступала темно-изумрудная туника.

Оба они внимательно смотрели на того, кто сидел перед ними, опустив голову с оттопыренными пылающими ушами. Расспрашивали абитуриента о старинной и совсем не секретной традиции зашифрованного послания. Если письмо подписывали с указанием всех званий и регалий адресата, то отправляющий так выражал дружественный настрой – ничего необычного. А вот если пропускались титул или одно из родословных имен – считай, тебе открыто объявили войну.