Очередное испытание – взобраться на пассажирское сидение, и комментарии Олеси не помогали: «Твой живот упал на коврик – подбери!», «Дина, блять, опусти уже свою жопу», «Мерс просел, могла бы и не завтракать».

Наконец, они уселись, и автомобиль покатил по главной улице их провинциального городка, сияющего сентябрьским солнцем.

– Ну что ты? Кто обидел мою малышку? – мягко спросила Олеся и привычно-изящным движением откинула волосы назад. – Дай угадаю. Сне-жа-на!

– Да все в порядке. Обычная рабочая обстановка, – отмахнулась Дина.

– Некоторым людям так и хочется похлопать по спине. Лопатой. Раза так четыре, – пробормотала Олеся, останавливаясь на светофоре. – Дина, когда ты их выгонишь? Своего бывшего и его тощую мымру?

– У Снежаны только бабка, бессмертная и выжившая из ума. С ней жить невозможно. А снимать квартиру у них нет возможности.

– Какое тебе дело, где будет жить Костя и его мамзель? – возмутилась Олеся и потянулась к бардачку, но внезапно вспомнила. – А-а-ай! Я уже полгода не курю, но, клянусь, я однажды сорвусь из-за этой Снежаны и твоего слабоумия.

– Олеська, это сложно объяснить, – оправдывалась Дина. – Если Костя будет снимать квартиру, то не сможет оплачивать репетиторов Славуни и нашу коммуналку.

– Пусть проваливает и платит алименты по закону! Хотя о чем это я? Он же официально не работает. Молодец, Костя, хорошо устроился.

Дина уныло покачала головой:

– Мы живем за его счет. Что там Митька грузчиком зарабатывает? Копейки. Семья у нас… Какой-то тихий ужас. И я – бесполезный мешок с жиром. Все за меня платят. Вон ты оплачиваешь встречи с психологом. Хуже уже не будет.

Олеся ухмыльнулась:

– Ты себя недооцениваешь.

Дина прижала сумочку к груди, удивительно маленькую на фоне ее громадного тела:

– Олеська, почему мы живем в разных мирах? Твой мир – яркий и разноцветный, а мой – черно-белый и мрачный?

– Потому что я – хозяйка своей жизни, а ты – вечная жертва. Я бы выгнала на хуй бывшего и его рыжую стерву, взяла бы на себя ответственность и счастливо бы зажила с детьми, – Олеся припарковала машину возле двухэтажного здания песочного цвета.

– Да! Ты бы смогла! – с искренним восхищением кивнула Дина.

– Давай, малышка, внимательно выслушай психолога и запиши домашнее задание. Через час вернусь за тобой. А потом поеду в Минск по делам. Люблю тебя, – Олеся ободряюще улыбнулась.

– А я тебя еще больше!

***

– Дина, мы уже вторую неделю ходим по замкнутому кругу. Вот ваши слова. Минуточку, – коротковолосая блондинка в нежно-голубом свитере полистала блокнот. – Во мне столько обид и невысказанных слов. Говорили это? Говорили. Но когда мы приближаемся к этим «невысказанным словам», вы делаете шаг назад.

Дина непроизвольно опустила голову и почесала лоб, ладонью закрывая глаза. Спустя какое-то время сказала:

– Я читаю ваши посты. Вы пишите с юмором. Как там было? Если не хотите идти к психологу, не переживайте, ваши дети сходят. Извините, я опять перехожу на другую тему.

Дине нравилось бывать в этом светлом и просторном кабинете. Во-первых, она помещалась в кресле, а это событие не то чтобы частое. Во-вторых, здесь приятно пахло. Мятой и лимон. В-третьих, у Ирины, психолога, была забавная мимика лица, живая и немного театральная.

– Попробую объяснить, – Ирина закинула ногу на ногу и уставилась в потолок. – Представьте, что вы хотите навести порядок в многокомнатной захламленной квартире…

Дина перебила:

– Сравниваете мой мозг с грязной квартирой?

Ирина округлила рот и смешно ахнула:

– А ведь вы даже не выслушали меня до конца. Не концентрируйте внимание на сравнении, а попробуйте уловить главную мысль. Вы, Дина, хотите навести порядок, например, в спальне, игнорируя тот факт, что коридор тоже переполнен коробками и мешками с хламом. Так что вы каждый раз пробираетесь через этот хлам, усложняя себе жизнь. Не логичнее ли очистить коридор и таким образом обеспечить доступ к каждой комнате?