— Там, — ответила я, указывая на потолок. Все дружно посмотрели вверх, и я тоже. Потолок оказался девственно чист. — Двери исчезают, — я пожала плечами. — Если бы не лошадка, не видать бы мне родного дома.

В комнате воцарилась тишина. Старшекурсница и соседка уставились на меня как на дуру, Сильваниус — также. Ректор и деканы переглянулись. И только двойняшки смотрели с пониманием.

— Так, — произнесла госпожа Зубиус, — думаю, нам стоит продолжить разговор в более приватной обстановке.

Декан факультета защиты выпроводила соседку со старшекурсницей за дверь. Сильваниуса тоже попросили на выход, но он уперся, заявив, что должен быть в курсе происходящего, и его нехотя оставили.

— Итак, — произнесла ректор, обращаясь ко мне, — рассказывайте.

И я рассказала обо всем, что со мной стряслось.

Слушали меня молча, внимательно и даже несколько напряженно. А когда я упомянула о надписи на могильной плите, ректор и деканы снова переглянулись. У меня появилась уверенность, что, если бы они собственными глазами не видели, как я свалилась с потолка, то ни за чтобы мне не поверили. Да я бы и сама не поверила, уж больно странно звучала история даже для меня самой.

— А можно взглянуть на этот ваш перстенек, — подал голос Сильваниус.

— Да, конечно, — я протянула руку… и замерла — перстня на пальце не было. Я сунула руку в карман, чтобы достать листок, но и там ничего не оказалось. Чувствуя себя последней обманщицей, я выдохнула: — Исчезло.

Сильваниус усмехнулся.

— Да вы фантазерка, адептка Миляна, — произнес он. — Столько насочинять…

И поднялся, чтобы уйти.

Я была готова разрыдаться от обиды — лгуньей меня еще никто не называл.

— Это вполне объяснимо, — вступилась за меня госпожа Карам. — Из мира дферов нельзя ничего вынести, это особенность защиты. Удивительно, как вообще вы умудрились туда попасть. И еще более удивительно, как умудрились вернуться. И эта лошадь… вы уверены, что это именно лошадь, а не конь?

— Абсолютно, — ответила я. Пока она паслась на лугу, я успела отлично ее рассмотреть.

— Может, вы все-таки ошиблись? — не отступала госпожа Карам.

— Я же в деревне выросла, как я могу ошибиться?

Деканы и ректор вновь обменялись взглядами. Сильваниус посмотрел на них озадаченно.

— Какая разница, конь это или лошадь? — спросил он недовольно.

— Большая, — ответила госпожа Зубиус. — У стража был конь, а это значит, что животное, которое встретила Лула, принадлежит кому-то другому.

— Кому? — спросил Трой, за все время разговора впервые подав голос.

— Вот это нам и надо выяснить. И чем скорее, тем лучше. И, пожалуйста, Лула, до этого момента держитесь от всех дверей подальше.

Когда они ушли, мы с друзьями наконец вздохнули свободно.

— Не делай так больше, — сказала Трина. — Мы думали, не сможем тебя вернуть.

— А тут ты сама вывалилась, — подхватил Трой. И с восторгом добавил: — Мощно ты брякнулась!

— Да, мощно, — ответила я, глядя на обломки своей кровати. — На чем я теперь спать буду?

— Исправим, не переживай, — Трой махнул рукой. — Я уже две сломал, — от подошел к кровати. — Так, сейчас вспомню заклинание.

— Не надо! — Трина оттеснила его в сторону. — Еще одной покраски комнаты я не переживу. Вы с Лулой лучше кровать держите, а я заклинание произносить буду.

— Как скажешь, — Трой ухватился за одну спинку, велев мне держать вторую. Сломанная кровать угрожающе заскрипела.

— Вы не тяните, а держите, — велела Трина.

И мы принялись держать. Первой треснула спинка Троя, затем моя. Доски основы, на которых лежал матрац, брякнулись на пол.

— Так, — произнесла подруга, оглядывая груду обломков, — разложите их поровнее, будем собирать прямо на полу, — затем достала из тумбочки молоток и коробку с гвоздями.