– Иван Андреевич, вы привидение увидели? – спокойно спросил доктор.

– Я… Я… Я задумался…

– Ясно. Давайте вернемся. Здесь game over, – Петр Сергеевич учил английский и вставлял английские слова повсюду.

Утром Петр Сергеевич сунул Ивану в руки сводку по отделению.

– Доложите на оперативке, Иван Андреевич, раз уж вы дежурили.

Иван молча просмотрел данные по больнице. Многопрофильность предполагала разнообразность отделений, большое количество пациентов и какое-то число умерших. Но в этот раз его взгляд зацепился за данные по терапии. Умерших там был всего один – Карпов Семен Алексеевич, шестидесяти четырех лет, ишемическая болезнь сердца, инфаркт в анамнезе, стентирование коронарных артерий. Причина смерти – тромбоз легочной артерии. Иван на мгновение задумался, а затем набрал в поисковике приложения фамилию Карпов. Он почти не удивился, увидев в выпавшем списке номер палаты покойного Карпова. Три пятерки светились на экране черным по белому, и никуда от этого факта было не деться.

День прошел в каком-то тумане. Иван постоянно вспоминал полумрак палаты и склонившегося над пациентом силуэт. Рабочий день почти завершился, большинство врачей уже ушло, дежурные доктора лениво и нехотя принимали на себя бразды правления. Иван заканчивал писать дневники в историях, сидя на сестринском посту. Знакомый шаркающий звук и скрип тележки вызвал в нем рефлекторную дрожь и замораживающий тело страх. Мимо проковылял все тот же уборщик в заляпанной форме, толкая перед собой тележку. Иван вытянул шею и выглянул ему вслед. Уборщик замер у палаты Семеновой, медленно вошел к ней и вышел минут через пять. Иван проследил его движение по коридору и замер в ожидании.

Внезапно где-то хлопнула дверь и женский голос визгливо запричитал. Иван отложил истории и подошел к ординаторской.

– Я ей капельницу собиралась поставить, а она не дышит уже! А я еще думаю, чего это Семенова такая смирная сегодня? Она ж неубиваемый живчик! Я думала, она бессмертна, как Дракула! – и голос всхлипнул.

Иван обессиленно откинулся спиной к стене. Он вспомнил, как сутулый вышел из палаты Семеновой вчера. И снова зашел и вышел сегодня. Совпадение? Кто вообще этот уборщик, и почему медсестры его не замечают?

В ординаторской звучал монотонный успокаивающий мужской голос. Иван решительно вошел внутрь. На пороге всхлипывала медсестра.

– А вы видели, как туда уборщик в грязной пижаме заходил? Он и вчера у Семеновой был. А до этого я его в терапии видел.

– Какой уборщик? – нахмурился дежурный хирург, – у нас только санитарки в отделениях. Никаких уборщиков тут нет.

– Такой сутулый и лысоватый, вся пижама в каких-то пятнах. С тележкой.

Медсестра и врач переглянулись.

– Вы же после дежурства? Идите уже домой! – сердито бросил врач и вышел в коридор.

– Нету у нас санитаров. Алевтина Марковна не в жисть не пустила бы сюда мужиков, – усмехнулась медсестра, – не знаю, кого ты там видел.

Чем больше Иван думал об уборщике, тем больше ситуация казалась ему странной и пугающей. На мгновение у Ивана мелькнула мысль подойти к сутулому мужику и напрямую задать ему все вопросы, но даже от одной мысли ужас ледяной кашей наполнил мозг, заставив тело покрыться испариной. И от необъяснимости этого ужаса Ивану становилось еще страшнее. Он решил при случае поговорить с Петром Сергеевичем.

Следующий рабочий день началось с похода в педиатрию. Ивана отправили вытребовать на время детский эндоскоп для одного капризного пациента. Он зашел в отделение и улыбнулся. «Детсад, – подумал он». Стены пестрели рисунками игрушечных героев, повсюду стояли маленькие цветные стульчики и невыносимо пахло манной кашей и компотом. Засмотревшись, он чуть не сбил круглого рыжего малыша, с торжественным видом несущего горшок в туалет.