Однако этот вечер был щедр на знания теоретические, тем более что на память я никогда не жаловалась. И пусть, беседуя с некоторыми воинами, я ощущала исходящее от них высокомерие, оно всё же не было чрезмерным, и нисколько меня не обижало. Этот вечер запомнился мне ещё и поздней прогулкой по саду с ребятами. Мы смотрели в небеса, узнавая старые и придумывая новые созвездия, и в душе моей царил такой редкий для неё покой.

Время после бальных дней полетело быстро. Я не успевала считать часы, тренировалась, укрепляла магию, ездила с ребятами в лес, а ещё бродила по восточному крылу дворца, где не возбранялось бывать ученикам. Была там длинная галерея, из окон которой открывался дивный вид на горы, лес и водопад. Если не была занята с Мортисом и ребятами, я ходила там, пытаясь продумать до мелочей все возможные варианты развития событий, и делая кривые зарисовки местности в небольшом альбоме. И вот в один из дней, спустя два месяца моего пребывания в Преальде, в галерею пожаловал неожиданный гость.

Пёс был мощным и не слишком мохнатым, а ещё высоким и с висячими лопухами ушей. Он забежал в галерею и уставился на меня, как на вора, пристальным взором серого и карего глаз. Ласковые разговоры с таким зверем были неуместны, и я просто отвернулась к окну, давая понять, что не претендую на его территорию и не планирую внезапно атаковать.

– А, Доур!

Это был король, и я поспешно склонила голову.

– Ваше Величество.

– Размышляешь в одиночестве? – улыбнулся мужчина, подходя ближе.

Пёс двигался возле его правого бедра, как примагниченный.

– Мне здесь нравится: просторно, тихо, и округу можно разглядывать.

– Рисуешь?

– Просто наброски… что-то типа карты.

Он протянул руку, и я смущённо отдала свой альбом. И, пока Кайрн изучал рисунки, я осторожно изучала его. Он загорел за эти дни, но это были, пожалуй, все перемены. Губы так и остались улыбчивыми, а короткая щетина – опрятной. В тёмных глазах не было ни намёка на проблеск, но этот кромешный омут только больше затягивал.

– В библиотеке полным-полно подробных карт местности, – поднял глаза король. – Что не взял?

– Так лучше запоминаю. Художник из меня, конечно, неважный.

– Как и из меня, – сказал мужчина. – Пройдёмся вместе?

Я была не против, но волновалась так сильно, что ладони потели. Да ещё и пёс глядел на меня исподлобья строго, проницательно. Наверняка он чувствовал, как темна и запутана моя магия, но уже хорошо, что не мог рассказать об этом хозяину.

– Мортис вас с ребятами хвалил, но про тебя говорил, что ты самый старательный. Кэрсадрис проявился у тебя с раннего детства?

– Да. Помню, года в четыре я впервые пошёл за золотой «ниточкой», и нашёл в лесу раненого бельчонка. Долгое время я путался в реках, и, выбирая лишь одну из них, порой находил только неприятности. Уже потом научился сплетать, и делать правильный выбор.

– Так ли это важно: избегать ошибок? – сказал Кайрн.

Пальцы его опустились на голову пса, потрепали уши и короткий хохолок, и я отозвалась:

– Так меня учили, Ваше Величество. Бабушка была строгой, да и брат тоже не делал поблажек.

– Включая физические наказания?

Я отрицательно мотнула головой.

– Без них обходились, я не настолько плохим учеником был.

Кайрн усмехнулся.

– Мортис, как ты заметил, тоже не практикует порку. Хотя, пару лет назад был случай, довёл его один лоботряс. Но и тогда он не был чересчур к парню жесток.

– Когда сердится, он страшный, – честно сказала я, и Кайрн рассмеялся.

– Мортис из тех, кого лучше не доводить. Ты боишься его?

– Нет. Я его уважаю и немного опасаюсь…