– Почему же, можно. Между супругами тайн нет, – ответила я. – Просто мне вменяли скромность, и я не привык обнажаться даже для того, чтобы заказать одежду. Не думаю, что это как-то повлияет на мою службу и верность королю.

– Согласен, – сказал Ори, который к пятнице уже был на ногах.

Он мог присутствовать на балу, но разрешения на танцы не получил, что его, судя по всему, нисколько не огорчало.

– Ему будет достаточно на девушек посмотреть, – ткнул друга локтем Алистер. – И уже станет тесно в…

– Ребята, пора, – донёсся голос Мортиса, в который раз спасшего меня от превращения в томат. – Не забудьте взять шесты.

Занятия с оружием, пусть на первый взгляд столь простым, так же давались мне нелегко. К тому же, тренируясь с палками, мы надевали безрукавки, и от разоблачения меня спасало только невидимое мерцание ядовитого зелья. А тут ещё ребята как всегда начали мериться мускулами, и пришлось тоже согнуть руку, показываю несуществующие бугры.

– А Доур-то у нас заматерел! – поднял брови Нэйн. – Ишь, красавчик!

Я облегчённо фыркнула.

– Не выдумывай.

– Всё равно я первый приглашу на танец девушку, – уверенно заявил Алистер, и Мортис, проходя, ткнул его в спину железным пальцем.

– Осанка, Алти! Следи за осанкой! Ногами надо работать, а не структуру разрушать!

– Да, учитель, – отозвался парень, и мы взялись за шесты.

Я старалась сделать оружие продолжением рук, но только на словах это звучало красиво. На деле получалось криво, и пальцы подрагивали, хотя Мортис мне замечаний не делал. Возможно, дело было в том, что я всегда ходила с прямой спиной и делала низкие стойки, так как ноги, в отличие от рук, имела сильные.

– Движение идёт от центра, – говорил мужчина. – И оно похоже на бросок, в финале которого вспышка энергии. А у вас всё болтается по отдельности… Хотя, пожалуй, у Юмита получается неплохо. Доур, что с плечами? Ты их так напряг, как будто взлетать собрался.

Ори тотчас прыснул, и я прикусила губы, чтобы не улыбнуться. Как можно было одновременно расслабить плечи и махать этой кошмарной штуковиной? А Мортис подошёл ко мне, и принялся хлопать то по спине, то по рукам, как бы настраивая в нужной позиции.

– Ну, вот. Теперь ударяй. Лучше, хотя глядеть по-прежнему больно.

А мне было больно спать после подобных упражнений. Плечи ныли так, что их вместе с руками хотелось оторвать и выбросить в кусты за оградой. Ребята долбились в дверь, звали погулять в саду, но я вышла, только когда они уже перебесились, выплеснув все свои не слишком приличные шуточки друг на друга.

 – А я Шептальщицу видел! – похвастался Ори. – Когда в лечебнице лежал. Она проходила мимо, по коридору, и светилась голубым.

– Эй, ребят, глядите, а небо горит! – вдруг воскликнул Алистер, и я, холодея, обернулась на закат.

Почему, едва выйдя во двор, я не обратила на это внимания? «И облако, похожее на пламень, для всех явится озарением конца». Тот самый первый знак, о котором говорила бабушка. Громадный багрово-рыжий костёр с нестерпимо-жёлтой сердцевиной и летящими прочь остриями белых искр. Для остальных это была созданная природой красота, для меня – начало неотвратимости. А тут ещё правитель пришёл о чём-то поговорить с Мортисом, и я чувствовала, что он на нас с ребятами смотрит.

Кайрн выглядел в своём коричневом костюме по-простому, но элегантно всё равно. У знатных господ эта особая подача себя была в крови: ни тебе случайных соринок на сюртуке, ни неизвестно откуда появившихся пятен. Однако, в облике правителя всё-таки присутствовала некоторая небрежность. Например, он не носил строгую причёску, а то и дело поправлял длинные пряди рукой, да и высокий ворот застёгивал не до конца. Я не успела подумать о том, от кого королю достались настолько чудные глаза: ребята затеяли под старой яблоней перестрелку. Мне, конечно, досталось тотчас – одним из незрелых плодов прямо в зад. Не ответь я на дурачество, Мортис и правитель тотчас бы что-то заподозрили, но и натужно изображать весёлость было глупо. Я не стала швыряться в ответ, но бегала и уворачивалась, порой прячась за дерево. На душевный гогот не было сил, зато улыбка получилась искренней: очень уж у Ори был заливистый смех. И даже то, что висело прямо над головой доказательство грядущих перемен, уже не так пугало.