Чисто инстинктивно я прижала телефон к сердцу и, отметив про себя: «Странно, что-то хокку перестал писать и на прозу перешел», посмотрела в бинокль на катамаранщика. Сейчас он был просто неотразимым – сидел у кромки воды, выпрямив ноги и опершись руками о камни за спиной, волосы картинно развевал ветер, дующий с моря, лицо озаряла легкая улыбка, а глаза были закрыты.

Он знал, что я на него смотрю. Он знал, что выглядит потрясающе.

Эта кожа, которая из-за пасмурной погоды выглядела темно-темно-коричневой, эта вода от волны, заливающая его по пояс, а затем уходящая пеной в море, – даю руку на отсечение, он сел так не случайно, а для того, чтобы я на него посмотрела.

Он знал, что я им любуюсь, а я знала, что он это знал. В этой ситуации есть что-то очень личное, предназначенное только для двоих. Незримую связь чувствовали только мы с ним. Меня и Марата как будто соединял светлый коридор, который, конечно же, из тысяч отдыхающих не видел никто. И вообще никто из них не подозревал, что мы с Маратом играем в такую игру. Присматриваемся друг к другу. Узнаём.

Вот тут-то, глядя на катамаранщика у воды, я и поняла, что готова Артема на руках носить. Почему? Да потому, что вспомнила: у него есть цифровой фотоаппарат с функцией многократного приближения!

– Артем, – дрожащим голосом сказала я. – Артем!

– А? – вяло отозвался напарник.

– Быстро дай свой фотоаппарат. Дело очень серьезное. Быстро.

Наверное, в моем тоне было что-то особенное, из-за чего Артем ни слова не говоря кинулся за фотоаппаратом, который всегда носил с собой и при любом удобном случае фотографировал официантку из «Каракатицы».

– А теперь попытайся очень качественно и, главное, быстро сфотографировать катамаранщика, – дала я новое распоряжение.

– Ты шутишь? – поразился Артем.

– Быстрее, давай, быстрее, – процедила я сквозь зубы.

Не став со мной спорить, напарник поймал в объектив Марата, что-то там покрутил, понажимал на кнопки, и несколько раз сфотографировал «объект».

Словно почувствовав, что дело сделано (а может, он наблюдал за нами), Марат поднялся с гальки и, поправив якобы случайно сползающие знаменитые синие плавки, не спеша направился в пляжное кафе «Каракатица», построенное в виде бунгало с крышей, уложенной пальмовыми листьями, и скрылся из наших глаз.

– А ты не дремлешь, – ехидно заметил Артем.

– Не дремлю, – согласилась я. – Покажи, что ты там нафотографировал.

Артем приблизил ко мне фотоаппарат и продемонстрировал на дисплее сделанные снимки. Я онемела от шока. Фотографии были просто… Мало того, что необычная картина запечатлелась во всех подробностях (подступившая к ногам пенистая вода, развевающиеся на ветру волосы, загадочная полуулыбка), тучи, послужившие фоном, вышли как нарисованные талантливым художником. Темно-синяя туча была окружена белой, а из-за нее рассыпались на изумрудную воду золотые лучи. Хоть на конкурс посылай.

– Артем, ни в коем случае не удали их, – дрожащим голосом промолвила я. – Сегодня же скинь мне на диск.

– А он фотогеничный, – присвистнул напарник.

– А у тебя есть способности к фотографии, – сделала я комплимент Артему.

– Да-а, в такого, действительно, можно влюбиться…

Почему-то эта фраза здорово вывела меня из себя, и я ледяным тоном ответила:

– Я его не люблю.

– А что же тогда? – усмехнулся Артем. – Почему ты целыми днями на него пялишься, а теперь еще и тайную фотосессию организовала?

– Я… мне… – замялась я в поисках нужных слов, и, найдя их, искренне проговорила: – Мне просто нравится смотреть на него. И все.

– Понятно, – с деланым безразличием пожал плечами Артем.