В ту ночь Акакий увидел в доме лик Эки. В мгновение мужчина понял, что эти видения не были связаны с алкоголем. Эка была абсолютно не грустна, наоборот, как будто светилась счастьем и уверенностью. Она стояла у серванта с посудой и фотографиями в белом длинном платье, напоминающем подвенечное.

– К тебе приходил твой Зазаки? – спросила тихо она.

Акакий молча кивнул и, не глядя назад, сел на кушетку.

– Не бойся, Како, я всего лишь твоя Эка.

– Я не боюсь. Просто не могу понять, почему я вижу тебя и говорю с тобой. Я что сошел с ума?

– Нет, Како, ты просто человек, говорящий с призраками. Зачем что-то усложнять? Я не причиню тебе зла, да и приходить больше не буду. Завтра ты увидишь меня в гробу. Скажи Натии, чтобы не красила меня и не подводила брови. Хотя может немного покрасить мои губы вишневой помадой, совсем чуть-чуть. И ею же немного подарить румянец щекам. А то я очень бледна, не правда ли?

– Ты прекрасна, Эка!

Эка застенчиво улыбнулась. Она правда была как никогда красива и молода, как в тот день, когда Акакий ее увидел.

– Оставьте волосы распущенными и наденьте на меня то синее платье, которое ты мне привез тогда из города. И, прошу, не зовите плакальщиц. Ты знаешь, я не люблю этой фальши. И ты не плачь, Како! Будь стоек. Теперь ты за меня. Теперь Заза и Русо твои. Прости, что запрещала раньше видеться.

– Почему ты умерла, Эка?

Женщина беззвучно рассмеялась.

– Это таблетки, Како. Они сводили меня с ума. Ты же знал, что я больна. И я всегда на них сидела, чтобы поддерживать в себе здравый ум. Но в тот день я их не пила, и за день до того и, кажется, всю неделю.

– Почему? Ты же столько держалась.

– Я устала, Како! Да и дети выросли. Я им дала свою любовь. Теперь твоя очередь.

Акакий сглотнул слюну и задержал подступающие слезы.

– Завтра не бросай в меня землей, лучше кинь розы из своего сада. Розовые розы, которые ты вырастил своими руками. И часто навещай меня! Хорошо? Очень часто, чтобы я не скучала. Ты меня слышишь, Како?

– Я буду приходить.

– Хорошо. Тогда я буду спокойна.

Како, закрыв глаза, плакал.

– Како, мой Како… Я все равно тебя люблю. Несмотря ни на что люблю, всегда любила. И там буду любить. Только, пожалуйста, почаще будь с Зазой. Люби его, будь с ним добрее, побольше говори с ним. Не упускай времени. А то можешь не успеть.

Како открыл глаза.

– Почему? Чего не успеть?

Но Эки уже не было.

Вторник, 20 ноября, 2018

                                  Второе письмо. Не мой бог. Ламбер

 «Когда буду умирать, бог меня спросит:

Костя, где та женщина?»

«Какая женщина?»

«Ну та, которая на станции была».

«Я не знаю, Господи».

«Дурак ты, Костя», – скажет Бог.

Вахтанг Кикабидзе, из фильма «Ольга и Константин»

В такси я по-прежнему ощущал некую неловкость. Мне хотелось побыстрее покинуть Гурию – край, где Заза был счастлив с отцом, который до сих пор не знает о том, что его нет.

Я злился на друга и одновременно недоумевал: как он мог так уйти? Не предупредив, не рассказав о своем несчастье, не попрощавшись, наконец. Неужели он подумал, что в неведении до конца жизни его отец не почувствует боли? Или кто писал эти письма? А если он, то кто их передавал и зачем? И сколько еще их, этих странных писем?

Водитель, не скрывая любопытства, посматривал на меня в зеркало заднего вида. Было очевидно, ему не терпелось со мной заговорить. Дорога была долгая, и ему хотелось провести ее в беседе. Но сейчас я не мог рассуждать на тему повышенных налогов, обесценивания лари или плохого урожая. Мои мысли были только о Зазе и его проделках.