Вместо дорогих обоев из Европы и лепнины на потолке – обшарпанные стены старого барака.

Вместо напольного паркета – старые сгнившие доски, по которым даже днём было страшно ходить.

А руки...

Руки вечно занятой и орущей матери, к которой должен прийти очередной кавалер и чтобы я им не мешала, она меня тянет в старый, укутанный жуткой паутиной подвал. Подвал, где крыс и мышей столько, что в темноте ни на секунду не утихает их шорох. Где грязные и вонючие полы кишат тараканами, и они всё время норовят заползти на мои холодные, разутые ноги. Отчего я даже нормально стоять не могу, а бесконечно прыгаю или переступаю с ноги на ногу.

И ведь все, абсолютно все, в этом проклятом бараке, знали, что меня бывало и на несколько суток закрывала там мать, но никто! Никто и никогда не помог мне. Не открыл, да даже куска хлеба не бросил. Всем было плевать!

Когда уехала оттуда, мне каждую ночь этот жуткий подвал снился. Утешалась только одной мыслью, что больше это не повторится. Как я ошибалась тогда, идиотка!

В один грёбаный день, Руслан узнал о моём страхе, о моей кошмарной фобии и все вернулось на круги своя.

Последние пару лет он меня только так и наказывал. Наверное думал, что таким образом сломает меня, растопчет окончательно.

Неет. Это лишь вытаскивало из недр моей, уже по сути сломанной в детстве душонки, всё самое гадкое и мерзкое. Заставляющее сопротивляться ещё сильнее и свирепее, и мстить. Мстить Руслану за каждую свою боль в двойном размере. В превосходящей степени. Ты мне – я тебе…

Зашвырнув меня в подвал, мужчина с грохотом захлопнул дверь и закрыл её на два оборота ключа.

Вот и всё. Начинается самое интересное. Сейчас моё больное воображение вырубит остатки здравого смысла и я вновь испытаю то, что проживала в барачном подвале. Темнота… холод… паутина… грызуны… пауки…

Приходят они все одновременно и я начинаю орать, пока не охрипну. Но как и там – здесь на меня тоже всем насрать.

Захлёбываясь в собственном беспомощном крике, я вновь и вновь проклинаю свою жизнь, которую не понять зачем, дала мне мать. Вот зачем?

Просыпаюсь от скрипа двери. Тут же подскочив, я понимаю, что уснула прямо на лестнице.

Луч яркого света, от открывающейся двери, становится всё шире и шире, пока не ослепляет меня.

На пороге стоит Таисия с подносом в руках.

- Ужин, - шипит она и тут я замечаю, что за её спиной стоит охранник.

Даже в такой ситуации не смогла не позлорадствовать.

- Боитесь, что я опять собью ваше высочество с ног и убегу.

Я называю старшею по содержанию дома Лучевских именно так, за её вечно задранный до небес нос и излишнее высокомерие. Хотя она и позволяет себя так вести только со мной. С остальными она всегда очень любезна и мила, а вот меня могла и мокрым полотенцем отхлестать, когда я по ночам таскала сладкое. Ведь днём мне его категорически запрещалось брать и именно по приказу Таисии.

- Ты смеешь ещё и рот свой открывать, тогда вовсе без ужина останешься. Думаю, Руслан Маратович, будет со мной солидарен.

- Да идите вы в жопу вместе со своим Русланом Маратовичем и можете засунуть туда же и свой ужин, - ощетинилась я на Таисию.

- Я ему всё расскажу! И прямо сейчас!

Я показала ей средний палец и она вспыхнув, что-то зашипела себе под нос.

Дверь захлопнулась и я вновь погрузилась в темноту, а вместе с ней и в кошмарные воспоминания.

8. 8

Руслан
Стоя на летней террасе, западного крыла дома, я вглядывался в темнеющее вечернее небо и крутил в руках уцелевшую модель самолёта.

Она всегда попадала в цель. Даже будучи сопливым подростком, Алёна знала куда нужно ударить. И как!