— Привет, — неуверенно сказала Лу, входя и вдруг понимая, что тот может не знать всеобщего. Вряд ли в другом мире язык был тот же.

Но чужак, неподвижно сидящий в углу, сморщил нос и буркнул:

— Здорово, красавица. Чего надо такой курочке тут? Опять колоть будешь?

— Нет, я пришла тебя… вас сфотографировать. Для истории, так сказать.

— Да-а-а? Великолепно. Удачи.

Говорил мужчина правильно, четко выговаривая все звуки. Не дикарь. Ничем не отличается от местных людей.

— А откуда вы знаете наш язык? — не утерпела Лу.

Пару снимков она сделала быстро.

— А откуда ты знаешь наш? — хмыкнул тот.

— О! Вы говорите на одном языке с нами?

— А ты что, курочка, историю не учила? Не знаешь разве, что Всевышний вначале сотворил небо и землю, потом растения, потом рыб, птиц и морских гадов?

— Э-э-э… Ну, теория эволюции и теория креационизма в какой-то мере схожи, — осторожно сказала девушка, опускаясь на кем-то оставленный невысокий пластиковый табурет.

— Ну дык! А потом народились люди, размножились, возгордились и решили построить башню до небес. И разгневался Господь, и смешал все разом… Языки разные стали. И Миры разные. Один мир расслоился на множество. Никто не знает, сколько. Никто не знает, как они соприкасаются. Но в вашем постепенно пришли к единому языку, тому, изначальному. И в нашем тоже. И во многих других.

— Ты знаешь про иные миры?

— А то ты не знаешь?

— Наш мир довольно закрыт, многие ничего не знают.

— Да, правительства скрывают обычно. Это если оно есть, правительство.

— А у вас что, нет? — Все это было ужасно интересно, Лу уже не жалела, что пришла.

— У нас нет. Феодализм, по вашему. Ну, или анархия. Каждый живет как умеет. На каждом острове свой порядок, своя система. А мы, капитаны, никому не подчиняемся. Мы — элита. Высшая каста, если хочешь.

— Каританы?

— Небесные капитаны, детка!

— Это как? Пилоты? У вас летающие аппараты? Самолёты? Ракеты? Флаеры?

— Небесные корабли у нас. Я твоим уже все рассказал, кстати. Эх, курочка, знала бы ты этот кайф — управлять кораблём в небе! Быть хозяином своей судьбы, лететь, куда глаза глядят! Жить, жить полной жизнью, не оглядываясь на закон, не считаясь ни с кем!

— А женщины? — спросила зачарованная Лу. Глаза капитана сверкали, лицо оживилось, он словно помолодел и даже стал почти симпатичным. — Женщины что делают у вас в мире?

— Живут, — удивился чужак. — Как и все. Замуж выходят, детей рожают. Стряпают, стирают…

— А женщины-капитаны бывают?

— А чего б им не быть? И капитаны, и поэтессы, и художницы, и владелицы островов.

— А детей каждая иметь может?

— Э-э-э… если здоровая, то че б и нет? — мужчина явно не понял вопроса. — Рожай себе и рожай, кто запретит-то? Иначе откуда новые любви браться будут?

— Здорово, — Лу вздохнула и тряхнула волосами. — Интересно очень. Тебя как зовут, кстати?

— Байд, — капитан смотрел на девушку очень внимательно. — Байд Счастливчик. А ты что, кисонька, ребёнка хочешь и не можешь?

— Я не кисонька, — опомнилась разом Лу. — И не твое дело, чего я хочу или не хочу.

— Ну конечно, не мое, — мирно согласился мужчина. — Я так просто спросил. Из любопытства. Скучно тут и тошно. Слушай, твое лицо мне знакомо. Не ты ли была в группе захвата?

— Нет, — сказала девушка. — Мне пора.

— Да постой! Ты не представляешь, я сижу тут совершенно один! А там, дома, у меня корабль, команда, тирахи мои любимые!

— Жена, дети?

— Я вдовец.

— Соболезную.

Какое-то время Байд смотрел на Лу пристально и с очень странным выражением лица, а потом спросил:

— Так это ты та самая «одарённая», что видит Двери? Удивительно! И ты здесь… никто, да?