– Что дал нам в последний раз мистер Гардинер? Чуть-чуть ветчинки?

– Чуть-чуть, – подтвердила Айви. – И репы.

– Вроде бы все. Не стоит урезать нам пособие из-за пары репок, – сказала миссис Харт строчившей в блокноте Шарлотте.

– Сколько вы заработали за эту неделю? – спросила та у Айви.

– Двадцать пять центов в час. Я работаю с восьми до пяти.

– Так долго? – возмутилась бабка. – Брось! Эдак они вычтут больше, чем нужно!

Я знала, что Айви с Мэри Эллой и семья Джорданов зарабатывают меньше других, потому что Гардинер разрешает им бесплатно жить в его домах. «Очень щедрый человек», – говорила мне о нем Шарлотта.

– Вы позволите нам заглянуть внутрь? – обратилась Шарлотта к миссис Харт. На этот вопрос возможен был только утвердительный ответ. Было ясно, у кого на руках вся колода карт.

Миссис Харт поднялась и, хромая, повела нас в дом. Кухня была в точности как у Джорданов, с той лишь разницей, что без койки. Малыш Уильям сидел на полу в комнате и взахлеб рыдал. Айви опустилась рядом с ним на корточки, пытаясь успокоить, но он ее почти не замечал.

Мы с Шарлоттой заглянули на полки и в холодильник. Мне было совестно так вторгаться в их жизнь; это было унизительно для них. Я представила, как отнеслась бы к чужаку, шарящему у меня на кухне, делающему свои выводы о моей жизни, о моих покупках на те скудные гроши, что у меня водятся…

Я вспомнила свой разговор с Робертом накануне вечером, в постели. Его тоже беспокоило, что во время посещения чужих домов меня будут воспринимать скорее как незваную гостью, а не как долгожданную помощницу.

«Нас вроде бы встречают там с распростертыми объятиями», – пробовала я возразить, но это было не совсем так. Нашему появлению радовались по большей части потому, что мы редко приезжали с пустыми руками. Шарлотта вызывала у всех симпатию и доверие, и мое восхищение ею росло с каждым часом. При этом один старик погнался за нами с топором и выпроводил с криком, что его стараниями внучки ни в чем не нуждаются и что наша помощь для него оскорбительна. Еще несколько человек держались настороженно, хотя впускали нас к себе и не отказывались поговорить. Мне пока что никто не доверял.

Мы еще не ушли с кухни, когда в открытой задней двери появилась еще одна девушка. От одного взгляда на нее у меня перехватило дыхание. Заходящее солнце золотило ее буйные светлые волосы, глаза у нее были небесной голубизны, полные губы были шедевром симметрии.

Я отшатнулась и врезалась в стол. ТЕРЕЗА?

Но через мгновение наваждение прошло, и девушка, войдя, стала собой – Мэри Эллой Харт. Она проплыла мимо меня двумя широкими шагами, едва коснувшись пола, и схватила на руки сына. Стоило ему уткнуться мордашкой ей в шею – и его рыдания прекратились как по волшебству.

Конец ознакомительного фрагмента.