– Ну, так он сказал, – ответил старший лейтенант. – Хотя южного говора я у него не заметил. А я ведь с выходцами из тех мест бок о бок воевал не один день.

– Ну, это еще ни о чем не говорит. Он может быть родом вообще из других мест, а в Ростове, или под ним, успел недолго пожить до войны.

– Да вроде бы он откуда-то… – Михаил пощелкал пальцами. – Из Астрахани. Из тех мест.

– Вот тебе и ответ. Астрахань, конечно, тоже юг, если не ошибаюсь, к морю выходит, но места другие. Поэтому и говора нет. Добро бы он там всю жизнь прожил, а так… Кстати, интересно, он на фронт отправился сам или призвали?

– Это имеет значение?

– В нашей работе, Миша, все имеет значение. Бывает, что мелочь, а роль играет. Призывался, скорее всего, ростовским военкоматом. Ну, точнее, через него ушел.

– А в деле это есть? – Парень кивнул на лежащие на столе Дмитрия папки.

– Вот сейчас и посмотрим. – Юркин вытащил фильтрационное дело Захарова, открыл его и начал рассматривать. – Так-так-так… Ага, вот. Призван. Повестка пришла, он и пошел.

– То есть не сам добровольно явился и сказал, мол, так и так, хочу на фронт, бить фашистских гадов?

– Вполне возможно. Ладно, это все важно, конечно, но ждем ответы на запросы.

– Товарищ капитан, а как насчет тех троих, что убежали перед уходом немцев?

– Ох, дались тебе эти беглые, – поморщился Юркин. – Где ты, Миша, их искать думаешь? Их уже давным-давно след простыл.

– Но можно же попробовать отыскать.

– Тогда пробуй. Их данные у тебя есть. Запроси, не попадались ли где-нибудь. Но рупь за сто даю, в ближайшее время мы о них точно ничего не услышим. Скорее всего, они какие-нибудь ушлые ребята, которые дали деру да залегли где-нибудь на дно подальше от военных действий. Добро бы все это было в одной деревне или даже в одном городе, а так они могли уйти куда угодно. И такие типы, Миша, от людей в форме, неважно какой, будут шарахаться, как черт от ладана, за версту обходить станут.

– Если только где-нибудь случайно не попадутся, – не сдавался Митьков, припомнив недавние слова наставника.

– Надеяться на это ты можешь. А там уж как повернет.

– Тогда все?

– Все. Отправляйся в комендатуру, выясни, где сейчас находится часть, в которой служил Захаров, разузнай про командира и потом сразу ко мне. Будем двигаться дальше. А по поводу этих беглых можешь и позже сходить. Все равно они уже где-то далеко. Все понятно?

– Так точно.

– Вопросы есть?

– Никак нет.

– Тогда свободен. Выполняй.

– Есть, – кивнул старший лейтенант и встал.

После его ухода капитан еще раз открыл дело Захарова и внимательно изучил. Не потому что мог в суматохе дел что-то подзабыть. Вдруг что-то такое окажется, чему он в первый раз не придал особого значения?

После штудирования дела Дмитрий еще раз выстроил рассказанную до этого Захаровым историю. Рядовой, двадцати восьми лет от роду. Выглядит, конечно, старше, ну так и концлагерь в Полянах – не крымский курорт. Призывался действительно военкоматом города Ростова, хотя сам родом из Астраханской губернии. Правда, не из самой Астрахани, а из села, но все же. Со слов Захарова, в Ростове работал на одном из местных заводов. Конечно, не каким-нибудь токарем или шлифовщиком, поскольку соответствующего образования у него не было. Хотя мог бы вполне пойти учеником, выучиться, да и стать квалифицированным рабочим. Кем-то он был вроде помощника или подсобного рабочего. Образование – школа да училище, и то неоконченное. Такая биография невольно наводила капитана на мысль, что Паша Захаров вполне бы мог пойти по кривой дорожке, как и детдомовец Миша Митьков в свое время. Но не пошел. То ли ему тоже какая-то правильная дамочка или еще кто-нибудь попался на пути, то ли еще какая причина была. Но для сотрудничества с немцами ни то, ни другое не стало бы преградой. Сам Юркин не сталкивался, но от коллег слышал, что к фашистам на службу шли и образованные люди. Так что не в образовании дело. А в человеческой натуре. И тут порой немаловажную роль играет биография.