Он и правда полный тупица. Как она и думала.

– Ну, я напишу пост и скажу, что прикололся – Новый год же, все дела. Я ничего против евреев не имею и никого бесить не хотел. У меня агент – еврей, и бухгалтер, и все юристы. Мои фанаты знают, что я не хейтер.

– Риззо, точно могу тебе сказать: ответ в духе «у меня есть друзья-евреи» не годится. Даже если выложишь в «Снэпчат» извинения – мол, ребята, виноват, – так просто не сработает.

– Если выложу в «Лингере», сработает.

Эмили понятия не имела, что такое «Лингер», однако не собиралась в этом признаваться.

– Риззо, это моя работа. Я восстанавливала репутацию Бена Аффлека после интрижки с няней, и Джастина Бибера после тех тупых картинок, и Кевина Спейси после истории с четырнадцатилетним парнем. А еще разбиралась с кучей скандалов с вождением в нетрезвом виде, и с политическими заявлениями на вручении «Оскара», и с клептоманией. А с утечкой откровенных фото имела дело столько раз, что все не вспомню. Я могу помочь тебе.

– Спасибо, я подумаю и перезвоню.

Эмили не успела очнуться от ступора, как он вышел из зала и закрыл за собой дверь.

Элен пожала плечами:

– Вот такой он. Но он знает, что ты права.

– Серьезно? Мне так не показалось. К тому же время не ждет, я уже видела его снимки в «Радар-онлайн». Он сам-то их видел?

– Слушай, я с тобой согласна на все сто. Давай я с ним поговорю, когда он чуть остынет, и перезвоню тебе. Ты не уедешь?

Эмили кивнула, хотя планы еще не строила. Она примчалась сюда прямиком из аэропорта, думала, будет занята у Риззо до вечера, а потом сразу в отель. А теперь? Они ведь не подтвердили, что нанимают ее.

Элен проводила Эмили до двери, где уже ждала служанка с ее чемоданом.

– Спасибо, что так быстро приехала. Я позвоню в течение часа, хорошо?

Однако телефон зазвонил еще в лифте.

– Быстро ты!

– Извини, пожалуйста, Эмили, но я решила сразу сообщить. Он хочет… пойти в другом направлении.

– В другом направлении? Это как? Вступить в Куклукс-клан? Лучше сразу скажи, потому что с этим даже мне придется долго разбираться.

– Я объяснила ему, что ты в своем деле лучшая, но он задумал обратиться к Оливии Белль. Она звонила ему утром, и он в восторге от того, что та наобещала. Прости, пожалуйста, мне очень-очень жаль. Разумеется, мы покроем все расходы на перелет, и за потраченное время тоже возместим. Пришли мне счет, ладно?

– Нет, ты серьезно? – не сдержалась Эмили.

– Я ему объясняла, что он зря так поступает, но, если бы он всегда меня слушал, мы бы не сели в такую лужу.

– Ладно, я понимаю, – сказала Эмили, хотя, конечно, была не согласна. Она пробормотала что-то вроде «потом поговорим» и нажала отбой.

Хорошо хоть, в холле никого. Эмили рухнула без сил в первое попавшееся кресло.

Оливия Белль? У нее даже имя не настоящее! Риззо что, издевается? Она совсем девчонка! Ну да, в «Инстаграме» у нее два миллиона подписчиков, а у Эмили – всего двадцать тысяч. И что? Никакой «Инстаграм» из скандала не вытащит. При чем тут подписчики? И пост в «Твиттере» не поможет.

Уже третий клиент, которого эта сучка у нее уводит. Двадцать шесть лет, красотка, тусовщица – без нее не обходилась ни одна вечеринка на обоих побережьях. Оливия вела блоги на всех доступных платформах и подкатывала к клиентам Эмили так, словно она главная в этом бизнесе.

Эмили набрала было номер Кайли, однако вспомнила про Новый год. Надо бы Майлзу позвонить, но он, наверное, работает или зависает с друзьями. Эмили зашла в избранные контакты, ткнула в «Мириам» и рассмеялась, как смеялась всякий раз, когда на экране всплывала фотография подруги с дурашливой улыбкой до ушей.