Когда Бек допел, раздались аплодисменты. Хасан обнял его и, пародируя кавказский акцент, сказал:

– Ты красавчик, братуха! Осетинский Джим Моррисон, жи есь!

Бек негрубо отстранил его и сразу же оборвал все начавшиеся уговоры спеть еще. Он даже сам отнес гитару обратно в соседнее кафе. Позже кто-то начал было обсуждать песню, но Бек резко попросил сменить тему.

Больше Арсен не слышал, чтобы он пел.

Арсена почти сразу же приняли в свою компанию, причем произошло это без инициации, без особых входных проверок – как-то само собой получилось, что на любые мероприятия его стали звать с собой. А проходили подобные посиделки довольно часто, обычно их инициатором были Хасан или Иса, они выбирали место, а остальные подтягивались уже позже.

В этой компании Арсена подкупало многое. Так, ему нравилась простота, с которой парни общались друг с другом, – не было той отстраненности, что свойственна московским компаниям, наоборот, они становились единым целым, которое сами же называли «наш толпняк». Когда они собирались вместе, хохот, громкие разговоры, порой и откровенно грубые поддевки не смолкали часами.

Однако из всей компании, сложившейся за три года общения, Арсен выделял двоих: Ису и Рустама. Рустама Арсен никогда не мог, что называется, прочувствовать, не понимая до конца, что он за человек, чем живет, что ему интересно, также он не мог понять, как тот относится к нему. Рустам почти всегда молчал, недоброжелательно рассматривая всех исподлобья. Несколько раз Арсен делал попытки сблизиться с ним, прощупывал, пытался завести разговор на личные темы, однако Рустам всегда отвечал односложно. Складывалось впечатление, будто Арсен безрезультатно пытался пробить хорошо прокачанный брюшной пресс.

Отношения с Исой, наоборот, были крайне теплыми, даже по-родственному близкими. Оба всегда искренне радовались встрече. Иса часто давал Арсену хорошие, правильные советы, избегая при этом нравоучений…

Сейчас Арсен лежал на полу, смотрел на Ису и пытался осмыслить, что произошло.

Иса шагнул к нему, Арсен инстинктивно сгруппировался, ожидая нового удара.

– Ты что, идиот?! – громко спросил Иса.

Арсен приподнялся и облокотился на локтях.

– Ты во что влез, осел?!

Арсен сел, потер лицо и, зажмурившись, затряс головой.

– Иса, спасибо, конечно, что заглянул, но выражайся, пожалуйста, конкретнее – я что-то теперь туговато соображаю.

Иса перешагнул через Арсена и пошел в сторону кухни. Арсен посидел еще немного, приходя в себя, и пошел вслед за ним. Иса наливал себе виски.

– Да, забыл сказать: чувствуй себя как дома, – пробормотал Арсен.

– Сядь, – пробасил Иса.

– Не хочется.

– Сядь! – уже громче повторил Иса.

– Иса, ты гонишь? Ты ко мне ввалился, а теперь командовать тут будешь?!

Иса пристально посмотрел на Арсена, и тот все-та-ки сел.

– Рассказывай. Что ты делал в квартире с Хасаном?

– А ты откуда знаешь?

Иса устало вздохнул.

– Арсен, откуда я это знаю – вообще не важно. Важно то, что у тебя есть более чем реальный вариант сесть за двойное убийство лет на пятнадцать.

Арсен замер.

– Хасан сказал, что его пахан позаботится, чтобы наши следы пропали, – сказал он.

– Пахан Хасана действительно позаботился, чтобы следы пропали. Хасановские следы. Консьержка сказала, что днем в квартиру приходил один молодой парень кавказской внешности. Я видел описание, которое она дала, – это ты, братан.

Арсен сидел, смотрел на массивный подбородок Исы и пытался осмыслить услышанное.

– Как один приходил?

– Вот так, – Иса налил себе еще виски. – Давай рассказывай.

Арсен растерянно рассказал Исе всю последовательность событий.