— Однажды я тоже полечу на Землю, — заявляет гордо, глядя куда-то в стену.

Пожимаю плечами.

— Если хочешь, конечно, полетишь.

Гай щурится, смотрит недоверчиво.

— Ты правда так думаешь? А мама говорит, что на Землю невозможно получить визу, если у тебя там нет родственников.

Вот уж последнее, чего бы мне хотелось, так это опровергать перед ребенком слова его матери, но согласиться с такой категоричностью не могу.

— Туристическую визу, да, получить сложно, но, возможно, ты станешь дипломатом или ученым и сможешь посетить Землю по работе.

Гай изгибает бровь, рассматривая меня и будто что-то прикидывая в уме.

Мне он нравится, у него очень живая мимика — сразу видно, что думает. Люблю открытых людей.

— А ты, что ли, ученый? Как ты собирался туда попасть?

А, вот он о чем. Нет уж, ученый из меня бы не вышел — не хватает терпения, чтобы заняться изучением чего-либо всерьез и надолго.

— Нет, я как раз из тех, у кого там родня.

— А-а-а, — разочарованно тянет Гай, чую, мой недавно возросший рейтинг стремительно приближается к нулю.

— Между прочим, ты тоже вроде как мой родственник, — напоминаю. — Так что, если не выгорит с ученой степенью, всегда смогу попросить своих бабушку и дедушку выслать тебе приглашение.

— С чего бы тебе это делать? — не верит.

— Просто так. Почему бы нет? — спрашиваю в ответ.

— А им с чего бы слать мне приглашение? — не верит, но и не оставляет тему.

— Потому что я их об этом попрошу, — отвечаю с улыбкой, по-моему, все очевидно.

— А с чего бы им тебе не отказать? — следует новый вопрос.

— А с чего бы им мне отказывать? Если вежливо попросить, люди редко отказывают в одолжениях, которые для них ничего не стоят.

Мы как раз подходим к дверям столовой. Гай останавливается и поворачивается ко мне, смотрит оценивающе.

— Это ты мне сейчас про Землю зубы заговариваешь, чтобы понравиться?

Не сдерживаю улыбки. Мне он на самом деле нравится.

— Ну да, — признаюсь. — Но родственники на Земле у меня правда есть, и мое предложение останется в силе.

Гай кивает в ответ на мои слова. «Посмотрим», — так и говорит его взгляд.

***

В столовой уже полно народа, Мила и Нина снова на раздаче. Изабелла тоже здесь, сидит на том же месте в конце стола, где мы завтракали прошлым утром. Она машет нам рукой, указывая на стоящие перед ней подносы — позаботилась и уже подготовила еду для всех.

— Идите сюда, — торопит, когда мы подходим, — я уже все взяла.

Бросаю взгляд на тарелку с какой-то кашей, похоже, овсяной. Понятно, о праве выбора рядом с Изабеллой можно забыть. Даже если этот выбор касается такой мелочи, как блюдо на завтрак.

— Доброе утро, мама, — здоровается Гай. Воспитанный мальчик.

— Как вы? Подружились? — И взгляд такой цепкий.

Как у нее все просто. Попробуй сказать, что нет — как пить дать поставит в угол.

— У нас все отлично, — заверяю с самой оптимистичной улыбкой, на которую способен, треплю Гая по темным волосам. — У нас оказалась куча тем для разговоров.

Мальчик вздрагивает от моего прикосновения, но ему явно не хочется получить от матери нагоняй за то, что ее поручение не выполнено, поэтому позволяет до себя дотронуться и жизнерадостно кивает.

— Да, мам, у нас все хорошо.

Изабелла довольно улыбается и делает приглашающий жест рукой.

— Тогда поторапливайтесь, пока все не остыло.

Будто мы миллион лет завтракаем вместе. Будто мы любящая семья. Будто женщина, о которой я ничего не знаю, не удерживает меня здесь силой.

Как сказал бы Лэсли, отрицание — способ множества людей убежать от действительности и не решать проблемы.

Гай садится рядом с матерью, я — напротив. Она все еще улыбается, выглядит довольной.