– В чем дело, Аннет? – позволив мне усадить себя в глубокое кресло и взяв из деревянного ящичка сигару, спросил наместник. – Что ты хотела мне рассказать?

– Возможно, я должна была признаться еще до свадьбы, – дыхание перехватило, и я на секунду замолчала, собираясь с силами. Боги, дайте мне решимости! После того, как Корс вытащил из меня все подробности, я поняла, что должна рассказать мужу о своих непристойных снах и о тех эмоциях, которые испытывала к странному незнакомцу. Я больше не могла утаивать этот позор. Советник что-то изменил во мне, вскрыв тот гнойник, что зрел глубоко в душе.

– Аннет, дорогая, о чем ты? Что-то случилось? – наместник отложил нераскуренную сигару и пристально посмотрел в глаза.

– В общем, это о моих снах. Я не смогла признаться тебе, но...

Горло перехватило.

– Стоп. Так дело не пойдет, – Артур поднялся со своего места, подошел ко мне и решительно подхватил на руки.

– Арт.

– Тихо, – чуть слышно шепнул муж. Он прошел к широкому кожаному дивану и сел, не выпуская меня из объятий. – Вот так. А теперь, рассказывай.

И я рассказала все. От начала, когда впервые увидела во сне темноволосого незнакомца, и до конца, когда он пришел ко мне перед свадьбой. Ничего не скрывая и не пытаясь себя обелить.

– Я знаю, ты вправе презирать меня, но, Артур, я больше не могу нести этот груз. Я не могу чувствовать свою вину перед тобой и знать, что недостойна твоей любви.

Замолчала, понимая, что только что вынесла себе приговор. Слезы давно уже катились по щекам, но я их не вытирала. Пусть. Это всего лишь вода. Куда больнее, когда плачет душа.

Закрыв глаза, потерянно ждала гневных слов или громких обвинений. Прикосновение мягких губ к щеке стало полнейшей неожиданностью.

– Моя бедная девочка, – тихо прошептал наместник, нежно целуя мокрые веки. – Бедная, запутавшаяся девочка. Аннет, – позвал он.

Я зажмурилась сильнее.

– Аннет, посмотри на меня, – не отступал муж.

Я открыла глаза и наткнулась на внимательный, понимающий взгляд.

– Поверь, в том, что с тобой случилось, нет твоей вины. Тот маг, что наложил проклятие, однажды заплатит за все: за каждую твою слезинку, за каждый твой вздох, и за каждую испорченную минуту твоей жизни. Перестань казнить себя и винить в несуществующих грехах.

Муж вытер мои слезы и пригладил выбившиеся из прически пряди.

– Ты простишь меня? – не в силах поверить в происходящее, спросила я.

– Аннет, – Артур повысил голос. – Прекрати. Я не могу простить тебя за то, в чем ты не виновата. Но я могу сделать кое-что другое, – он наклонился ко мне и еле слышно произнес: – Я могу заставить тебя забыть эти воспоминания, заменив их другими.

– Каким образом?

В груди потеплело.

Рука мужа легла мне на бедро, смяла юбку и двинулась выше, к краю шелковых чулок.

– Мы можем придать твоим видениям совсем другое прочтение, – искушающе протянул наместник. – Итак, миледи, вы готовы?

Свет неожиданно погас, погружая комнату в темноту, и я почувствовала, как муж ссадил меня на диван, а сам отошел в сторону.

– Артур.

– Я здесь, моя девочка.

Прохладные руки легко скользнули мне под платье, справились с подвязками, медленно стянули вниз чулки и прошлись по обнаженным ногам, поднимаясь к тонкому белью. Ловкие пальцы разобрались с застежкой платья, и оно оказалось на полу.

– Тш-ш, ничего не говори. Просто почувствуй.

Темнота стала живой, осязаемой, родной. Она окутала меня в своих объятиях, прошлась по телу искушающими поцелуями, коснулась самых потаенных мест и заставила раскрыться и принять обжигающие прикосновения желанных губ.