Все закончилось. Справедливость восторжествовала, и предатели получили по заслугам. Разве не этого он хотел, когда вчера ночью велел своему адвокату подготовить все необходимые документы; когда сидел в полумраке гостиничного номера и жадным взглядом пробегал от одной фотографии к другой, улавливая и подмечая детали; когда смотрел видеозапись, на которой его благоверная кувыркалась с другим? Когда в сотый раз перечитывал заключение генетической экспертизы; когда набирал номер друга, чтобы подтвердить готовность исчезнуть?

 Выдвинув верхний ящик, Макс достал из него три новеньких паспорта – их пропуск в новую жизнь, где не будет никаких упоминаний о моём прошлом и угроз от врагов… Он спланировал все до самых мелочей, создал ширму для идеального спектакля, чтобы ни у кого из недоброжелателей не возникло сомнений: Макс Соколов скоропостижно скончался, разбился в автокатастрофе вместе с женой и дочерью. И пока все вокруг будут изображать траур, он перевезёт семью во Францию, где они продолжат жить долго и счастливо, возможно, родят еще одного малыша. Они ведь целый год об этом мечтали…

 Макс стиснул зубы, сжал кулаки, глаза налились кровью.

 Мир, который он так долго и старательно выстраивал, разрушился до основания, превратился в ничто, как и все планы на будущее. Ничего не осталось. Только боль.

  Ярость пеленой застилала глаза, ослепляла, делала его безумным, почти сумасшедшим.

 Скрежеща зубами, Макс резко выхватил зажигалку и подпалил края документов. Глубоко вздохнул, наполняя легкие запахом гари, зажмурился. Стиснул зубы и с ненавистью отбросил подпаленные паспорта на пол. Прислушался к звукам пустого дома. Уловил шум мотора во дворе и шуршание шин по гравию.

 Теперь точно конец!

14. Глава 13. Боль и ненависть Макса Соколова

Мы ненавидим тех, кого любим, потому что они способны причинить нам больше всего страданий.

Лин Старлинг
 

Неизвестно, сколько времени он просидел в кабинете после ее ухода. Застыл в одной позе, сжимая руками голову и надавливая пальцами на лоб. Пришел в себя, когда тишину кабинета нарушила нетерпеливая дробь дождя по окнам. Уже вечерело. В воздухе витал неприятный запах сгоревшей бумаги, мышцы тела неприятно ныли, требовали движения. Хотелось либо спуститься в зал и хорошенько размяться, либо напиться по-черному. Забыться, оградиться от мира, в котором все неумолимо напоминало ему о ней.

Макс тяжело поднялся и огляделся по сторонам. Казалось, он заново увидел собственный дом, кабинет, место, где, бывало, засиживался до поздней ночи. Перевел взгляд на кресло у камина и чуть не задохнулся от нового потока воспоминаний.

Дыхание стало разрывать грудь, он снова ощущал ту ноющую боль, раскаленными тисками сдавившую его сердце.

Амелия… Зачастую, когда в компании не требовалось ее присутствие, жена удобно устраивалась в углу комнаты, поджимала под себя ноги и делала вид, что читает. На самом же деле наблюдала за ним, бросала на Макса такие взгляды, перед которыми даже святой не устоял бы! Сколько раз они занимались любовью прямо тут, на дубовом столе! Сколько раз он забывал обо всем, растворяясь в ней без остатка! Слушал учащенное дыхание супруги, целовал ее раскрасневшиеся щеки и с трудом сдерживал рвущиеся наружу признания в любви…

Теперь все это в прошлом. Ничто из той жизни больше не повторится, потому что его жена – шлюха, лживая предательница!

Разве таких можно любить?! Разве с ними рожают детей?! Макс верил ей! Ни разу не обидел – ни словом, ни действием. Не сделал ничего, чем заслужил бы подобное от нее. Макс любил ее, любил по-настоящему, всей душой. Он строил с ней будущее, мечтал, как состарятся вместе, будут заботиться друг о друге, а она вонзила ему нож в спину. Такого не прощают. Такое не забывается.