Интуиция подсказывает, что меня водят за нос.

– Около месяца, может, чуть дольше. А что? – он уверенно держит мой пытливый взгляд.

– Ничего. Спасибо за откровенность, – натянуто улыбаюсь.

Не нравится мне новость, что Мария была в курсе, кто наш «таинственный» заказчик. Знала, кого я увижу на вилле, и не сказала. Мало того, именно на эти даты организовала поездку моей мамы и Николь, намеренно оставив меня одну. Еще и приодеться советовала на встречу.

Чувствую себя объектом всемирного заговора. Должна признаться, чувство это неприятное.

Никита разглядывает меня. Сидит совсем рядом и пялится на губы и шею. Потом на вздымающуюся от возмущения и обиды грудь. На торчащие из-под платья коленки, которые я пытаюсь прикрыть ладонями.

– Ты предлагал лечь спать, – напоминаю и встаю. – Я воспользуюсь предложением. К девяти мне нужно быть в офисе. Надеюсь, утром ты освободишь меня из плена и вернешь машину и телефон…

– Посмотрю на твое поведение.

– Никит, если ты ожидаешь чего-то определенного – просто скажи: что означает это твоё «доверься»?..

Он вопросительно ведет бровью.

– …Сделать тебе минет или ты настроен потрахаться? Как думаешь, после чего мне станет легче тебе доверять?

Его глаза недобро вспыхивают. Машинально делаю шаг назад. Зачем я это ляпнула?

Это была шутка. Просто неудачная шутка. Но я не успеваю об этом сказать.

– На все согласна? – смотрит с вызовом и встает. – А трахать могу куда захочу?

Возмущенно выкатываю глаза и открываю рот, чтобы послать куда подальше, но хочется настолько далеко, что не могу подобрать слов.

– Ты стал невыносимым, Гордиевский! Наглой, беспринципной сволочью! – выдаю и отхожу на несколько шагов.

– А ты – бесячей стервой, София Соловей! – наступает.

– Предлагал перемирие, а сам оскорбляешь, –отступаю дальше.

– Беру пример с тебя, – догоняет. – Какого чёрта ты постоянно меня провоцируешь?!

Мы вернулись к бессмысленному общению обвинениями. Пятиться некуда – дальше лестница на второй этаж. Никита уже дышит мне в лицо. Что дальше? Драка или безудержный секс? Ни один из этих вариантов меня не устаивает.

– Прости, Никита, но для меня это все слишком! – выдаю в сердцах и в отчаянии взмахиваю руками. – Моя жизнь только начала налаживаться. Но появляешься ты, запираешь меня в своем доме и раскачиваешь. Я становлюсь неадекватной!

– Так плохо, когда я рядом?

– Еще недавно я надеялась, что мы больше никогда не встретимся.

– Ненавидишь? – спрашивает серьезно.

– Нет. Не знаю! Может быть… Мне было адски больно тогда, понимаешь?

Совершенно не к месту меня пробивает на откровения.

– Думаешь, мне не было? Да я чувствовал себя последним дерьмом на планете! Бухал беспросветно и выл от бессилия, – шумно тянет в себя воздух. – А ты в это время замуж собиралась, как оказалось.

– Но ты ведь тоже женился! Не в армию ушел, не на войну, не в аварию попал и не в коме лежал… Я должна была ждать тебя в той комнате с окном на океан? Это глупо, Никита. Всё закончилось тогда, в той комнате. Ничего не осталось. Ни-че-го!

Его взгляд стремительно тухнет.

– Иди спать, Соня, – произносит и кривится, словно болит где-то.

Я коротко киваю и разворачиваюсь к лестнице. Неожиданно его пальцы обхватывают мою руку чуть выше локтя. Замираю.

– Совсем ничего? – спрашивает потухшим голосом.

Секундная пауза.

– Спокойной ночи, – произношу, не оборачиваясь.

– И тебе, – отпускает мою руку.

Он идет в кухню, а я быстро поднимаюсь и закрываюсь в ванной. На всю включаю воду в душевой, хватаю с полки полотенце и утыкаюсь в него лицом. Хочется орать что есть силы, но я зажимаюсь и терплю. Не плачу.