— Да, — выдыхаю, ставлю бокал на подоконник, хватаю корзину и выношу ее на улицу, выставляя на крыльцо, с грохотом захлопываю дверь.

— Зачем ты так? Красивые же цветы, — шокировано вскрикивает Дарина.

— А мне вот эти дешёвые подкаты не нужны! — нервно отвечаю ей.

Что-то я расчувствовалась. На это и был расчет Андрея. Не выйдет.

— Да что между вами происходит? Вы то целуетесь, то…

— Очень хочется, чтобы между нами ничего не происходило, — кидаю Дарине и ухожу в ванную, заканчивая разговор. Мне здесь ничего не нужно. Я просто остаюсь наедине с собой. Эти цветы пошатнули мою и так нестабильную психику.

***

Оставшийся день работаю. А корзина с лилиями так и стоит на улице возле нашего домика. Рука не поднимается просто взять и погубить цветы. Они не виноваты, что мне отвратителен их даритель. Но эти цветы – как клеймо, не дают мне покоя, постоянно мысленно возвращая к Андрею. Вот эти его жесты с барского плеча: лекарства, доктор, пирожные, которые в итоге с удовольствием съела Дарина, и цветы. Как поводки, привязывают меня к хозяину.

К вечеру возвращаясь в домик для прислуги, останавливаюсь возле корзины, рассматривая цветы, снова трогаю пальцами лепестки – даже не завяли. Специальная подложка не дает им умереть. А мне хочется, чтобы они уже сдохли, как и все мои мечты, которые разбились о чудовищ.

Со злостью хватаю корзину и несу ее к мусорным бакам. С заднего двора въезжает спортивная машина Марка. Парень выходит, снимая очки и рассматривая мой вандализм. Идет ко мне.

Только его мне сегодня не хватало для полного счастья.

— Вот так дари ей цветы, а она на помойку их выбрасывает, — ухмыляется он.

— Это от тебя, что ли? — растерянно спрашиваю, так и не выбросив корзину в бак.

— А тебе не сказали от кого?

— Нет.

— Конечно, от меня. Это в знак извинения.

— Да?! — нервно усмехаюсь. А я, идиотка, уже нафантазировала. Марк кивает.

— Так что? Извинения, смотрю, не приняты? — выгибает брови.

— Не знаю… — выдыхаю. — Но лилии красивые. Ты меня удивил этим жестом. И насторожил.

— Да прекрати. Я же как «подружка», — ухмыляется гад.

— Ладно, «подружка», — смеюсь в ответ. — Извинения приняты. Не будь больше мудаком.

— Не обещаю, — разводит руками Марк, играет ключами от машины и уходит в сторону дома.

Снова беру корзину и несу ее в домик. Ставлю цветы на подоконник, опрыскиваю их водой, вдыхаю запах. От Марка я могу их принять, поскольку в моей голове он не мужчина, а действительно «подружка».

— Чай, Андрею Сергеевичу в кабинет, — сообщает мне Люба, когда я возвращаюсь на кухню, ставит передо мной поднос с чайником, чашкой, лимоном и медом.

— А Дарина где?

— Чистит ковер в гостиной.

— Может, я почищу, а Дарина подаст чай?

— С чего это вдруг? — выгибает густые брови Люба. — Ты почему избегаешь Андрея?

— Да не избегаю я, — хватаю поднос и иду в кабинет Андрея.

Наверное, проще было уволиться и покинуть этот дом. Но не проще… Это снова побег. А бежать мне больше некуда.

Дверь в его кабинет, как всегда, приоткрыта. Мужчина стоит возле открытого окна, разговаривая по телефону. Быстро составляю с подноса чайник и чашку, в надежде быстро уйти и не встретиться глазами с мужчиной. Но, как только я составляю последний предмет на стол, мужчина заканчивает разговор и оборачивается.

— Задержись, — останавливает он меня. Ладно. Я слишком эмоциональная к нему. Неважно, что мои эмоции выражают ненависть, главное, что они есть, и это, видимо, заводит мужчин. Нужно быть равнодушной. Равнодушие бьет похлеще оскорблений. Надеваю маску безразличия. — Как ты себя чувствуешь?