— Ты говорила, что он плохой человек. Решила дать ему шанс? — усмехается Дарина. — Выходит, не плохой, — хитрая и наивная.

— Я не говорила, что Андрей плохой. Он циничный, похотливый и считает, что ему все дозволено. А то, что ты видела… Это мои ошибки… — выдыхаю я. — Шанса у Андрея Сергеевича не будет.

Андрей, видимо, решил легализовать «насилие», завуалировав все красивыми словами. Зацепила я его, в бездну он падает. Сладко лжет подлец. Это все похоть. Не покидает ощущение, что он загоняет меня в ловушку.

— Василек… — виновато произносит Дарина.

— Да все нормально, Дарина. Переживу.

Не хочу продолжать тему. Этого мужчины стало очень много в моем личном пространстве. Теперь он еще и в голову мне залез.

— А ты чего приходила к Андрею? — перевожу тему.

— Уволиться хочу.

— Вот тебе новость! Я только привыкла к тебе. Бросаешь меня? Ты слишком впечатлительная.

Я даже рада, что розовые очки с нее так и не слетели. Ей страшно в этом доме. Тут взрослые дяденьки играют в опасные игры. Но если делать вид, что ничего не замечаешь, или принимать все, как должное, жизнь становится проще.

***

Просыпаюсь от тихого стука в дверь нашего домика. На часах шесть утра. Да господи ты боже мой! Пробуждения даются мне с трудом, а если кто-то намеренно будит, так вообще готова всех убить. Я соня, всегда такой была, но работа подразумевает ранние подъёмы. Накрываюсь одеялом с головой, но стук продолжается. Надеюсь на то, что проснется ранняя пташка Дарина, но сегодня она, как назло, крепко спит.

Поднимаюсь, натягиваю халат, распахиваю дверь и вижу на пороге одного из охранников. Он стоит с корзиной цветов. Там нежно-розовые лилии. Очень красиво. Большой, дорогой букет.

— Дима, ты женат, — напоминаю я парню, усмехаясь. — Не боишься, что Женя вырвет Даринке все волосы. Пожалей девочку.

— Ну, во-первых, это не Дарине, — улыбается парень, а во-вторых, не от меня. Просили передать тебе, — протягивает мне корзину.

— От кого? — спрашиваю, растерянно принимая корзину.

— А ты будто не знаешь, — усмехается парень, разворачивается и уходит.

Я, конечно, догадываюсь…

Заношу тяжёлую корзину, ставлю ее на подоконник. Сглатываю, трогая кончиками пальцев лепестки. Почему-то теряюсь, как школьница. Цветы очаровывают и трогают. Мне уже дарили цветы… Как и сейчас, дарили их мужчины, от которых я не хотела ничего принимать. Но там были пошлые бордовые розы или орхидеи. А здесь нежно-розовые лилии.

В той же растерянности ухожу в душ. Сон как рукой снимает. Я пустая внутри. Нет во мне сейчас ни злости, ни ярости, лишь непонятная растерянность.

Закутываюсь в халат, заматываю волосы в полотенце. Бегу через черный вход в хозяйский дом на кухню. Быстро делаю себе кофе и возвращаюсь. Пью горячий напиток, стоя у окна, продолжая рассматривать цветы. Понятно, что это просто дорогой жест. Андрей Сергеевич хочет моей расположенности и легализовать «насилие». Ну не верю я, что так сильно ему запала. Те, кому западает женщина, не берут ее силой, а потом не откупаются, как от шлюхи. Это похоть со стороны мужчин, ничего другого они испытывать не умеют. Это женщины романтичны, а мужчины – более практичны и развращённы. Только большинство маскируют свою похоть под романтику, а мудаки берут, что хотят, без разрешения.

— Ого! — позади меня раздается восторженный вздох Дарины. — Какая красота. Это тебе?

— К сожалению, да, — выдыхаю я, не оборачиваясь.

— Почему «к сожалению»? Тебе не нравятся лилии?

— Лилии мне нравятся, мне не нравится отправитель цветов.

— Это Андрей Сергеевич? — подходит ко мне, трогает кончиками пальцев лепестки цветов.