Затаившись, дождались, когда патруль в очередной раз отправится на осмотр территории, а после, быстро взобрались по железной лестнице на третий этаж.

Перебравшись на выступ на стене, мы прижались к ней спинами и медленными шажками стали направляться к нужным нам окнам.

Трудность вызывало то, что выступ оказался узким, а расстояния между окнами большим, да и подоконников здесь не было, поэтому нам пришлось быть очень осторожными, чтобы просто не свалиться.

На самом деле, падение с такой высоты нам не очень-то и страшно. Пара сломанных костей заживёт очень быстро, а вот создавшийся шум может создать  тревогу.

Медленно продвигаясь по выступу, до моего обострённого слуха донёсся шум.

– Чёрт! – шепнула я, во все глаза стараясь рассмотреть причину нарушившую тишину.

– Похоже, это у ворот, – едва слышно шепнул Макс, замерев на месте.

Да, у ворот. И что самое печальное, тот, кто только что вернулся в академию, направляется в эту сторону.

– Твою мать, – рыкнул Макс, и посмотрел вниз, уже раздумывая, чтобы просто спрыгнуть. Оказаться замеченными гораздо страшнее, чем лёгкие увечья.

– Постой, – ухватила я его за руку. – Давай сюда, – сказала я, вытаскивая из потайного кармана тонкое лезвие.

Отступив немного назад, к только что пройдённому мимо окну, просунула лезвие между рамой и окном, поддевая замок. Он щёлкнул едва слышно, и створка бесшумно поехала в сторону.

Забравшись в темноту пустого кабинета, я только успела схватить Макса за руку, помогая ему забраться внутрь и вернуть створку на место, как голоса раздались прямо под окнами.

– Это профессор Зейман, – шепнул Макс, глядя, как старичок в компании одного из караульных направляется в сторону четвёртого общежития, или же к домикам персонала. – Что он здесь делает в такой час?

– Уходим, – сказала я. – Время.

И мы направились к выходу.

Двери аудиторий в этой академии не запирались, поэтому покинув спасительную комнату и оказавшись в общем коридоре, мы, прислушиваясь, пробрались к нужной нам аудитории и бесшумно вошли внутрь.

Едва ощутимый запах всё ещё витал по помещению, и я поморщилась.

Хоть в кабинете и было темно, но проникавший свет с улицы давал нам достаточно видимости и мы осмотрелись.

В помещении стоял беспорядок. Всюду опрокинутые стулья, рассыпанные по полу разбитые пробирки, а в дальнем от двери углу несколько поломанным столов создают большую кучу.

Осмотрев шкафчики с ингредиентами и не найдя там ничего интересного, мы стали искать дальше.

Аккуратно переступая с ноги на ногу, чтобы не наступить на осколки стекла, мы добрались до стола профессора.

Внутри тоже ничего интересного не оказалось. Какие-то бумаги, огрызки листов, и несколько перьев для письма.

Странно, неужели он всё ещё пользуется перьями?

Единственное, что привлекло наше внимание, это самый нижний ящичек и записная книжка.

– Отлично, – шепнул Макс, открывая блокнот.

Внутри оказались какие-то записи, формулы и расчёты.

К сожалению, мы не настолько сильны в алхимии, чтобы понять, что здесь за вычисления, поэтому недолго думая, я активировала свой коммуникатор на функцию фото, и сделав несколько снимков тут же отправила их на нашу базу. Пусть Айрон сам с ними разбирается.

Стоило нам только всё закончить и вернуть вещи на свои места, как в коридоре послышались шаги.

Да твою же мать! Кого ещё сюда принесло?

Дверь распахнулась резко, а мы уже стояли на выступе снаружи по обе стороны от окна и прижимались к стене.

– Да-ааа, – протянул ректор, чуть раздражённым голосом. – Ну и натворил ты тут дел.

– Да я ж не хотел, – покаянно пробормотал профессор и включил в аудитории свет.