Он обратил.

Перечень выучил да из Познаньску отбыл, дабы оные особы каким-нибудь счастливым – или несчастным, как уж для кого – случаем не добрались. Собственная свобода Себастьяну была дороже материнского счастья. Тем паче, он не сомневался, что матушка и без того беспредельно счастлива. Главное, в гости к ней не наведываться, а то ж точно женит. У ней под рукой заботливой целый выводок невест образовался…

- Вам, я вижу, это не интересно… и к наградам иным вы, помнится, довольно равнодушны… и деньгами вас не соблазнить… и чинами… год уж тут сидите и в Познаньск не рветесь.

- Не рвусь. Долгих лет Евстафию Елисеевичу…

…пусть заращивает свою язву и дальше сражается со змиями канцелярскими, которые иным душегубам немалую фору дадут.

Лев Севастьяныч покачал головой, как почудилось – с немалой укоризной. Мол, что ж вы так, Себастьянушка, работу-то осложняете. Вздохнул. Подцепил двумя пальчиками полоску свиного уха - копченое, да красным перцем намазанное щедро, оно было остро.

Аккурат к пиву.

Ухо тайник прикусил и задумчиво так произнес:

- Пригрозить вам?

- А есть чем?

- Был бы человек… вот, скажем, ваш братец…

- А что с моим братцем?

- Так волкодлак же!

- У всех свои недостатки, - Себастьян полупустую кружку отставил. – Вы тайник, он волкодлак, а кто-то и вовсе людей режет…

…не случайна нынешняя встреча. Хотели в Канцелярию зазвать, то и раньше б объявились. А оне ждали, ждали… дождались…

- Вот, к слову, еще одно ваше слабое место… вам скучно. Не про вас нынешняя работа…

- Не справляюсь?

- Отчего ж, справляетесь… даже чересчур… контрабандистов вон припугнули…

- Разве плохо?

- А разве хорошо? Нет, я не спорю, у вас свои задачи, а у нас свои… но вот подумайте сами. Контрабандисты – они, что тараканы, одним тапком не вывести. Вы их со старых, насиженных путей погнали, так они новые отыщут. Одних посадите? Другие придут. Только первые-то опытные, знают, чего и как везти можно…

…опять же, половина большая, надо думать, на Канцелярию работает, разведка, чтоб ее…

- …а молодые-то жадные, потащут все, что ни попадя…

- То есть, отпустить?

- Нет, раз уж взяли, то взяли. Кого отпустить, мы судьям скажем… - Лев Севастьяныч ухо прожевал и проглотил. Сморщился. – Островато… я вообще-то не любитель такой от кухни, но показалось, что вам это место по душе придется.

- Пришлось, - согласился Себастьян.

Место хорошее, а вот компания – так себе…

- Не переживайте, мы с вами так, посидим немного… в преддверии официальной беседы.

- Будет еще и официальная?

- Само собой… дело-то серьезное. Что вы о Хольме знаете?

Интересный вопрос. И вроде простой… и в то же время…

- Что и все… соседи наши…

- Соседи, да… соседи – это хорошо. А хорошие соседи – еще лучше… и пусть в прошлые времена случались меж нами некоторые… недопонимания.

Это он так про войну?

Или про иное что?

- …однако сейчас многое изменилось.

- Что, например?

- Например… например, в небольшом городке открыт для посещений некий храм… и жрица при нем имеется, и алтарь… и хоть в газетах о том не писали, но… пока не писали… а еще принято новое соглашение о торговле. Взаимовыгодное, прошу заметить…

Да, про соглашение Себастьян читал.

И про визит Хольмского посольства в новом его составе, и про ответный визит самого королевича, который, сомнительно, чтобы высокой чести был рад, но избежать не сумел.

- И у нас имеется четкий приказ. Всячески способствовать наметившемуся потеплению.

- Способствуйте, - разрешил Себастьян, и положивши хвост на колени – собеседник поспешно отвел глаза – вытащил гребешок. А что, целый день на ногах, ни присесть, ни вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы хвост в порядок привести. Вон, кисточка спуталась, слиплись мягкие пуховые волосы, потеряли всякий вид. – Я тут при чем?