…доверие.

…ответственность.

…и она не имеет права подвести, не только Управление, на Управление ей, в сущности, плевать, но дядю Петера, который в Катарину верил. И еще тех девочек… из-за них Катарина здесь. И из-за ублюдка, вновь начавшего игру.

Подъем.

И знакомый кабинет.

Нольгри Ингварссон открыл дверь сам, рукой махнул, мол, проходите. Указал на кресло, не то, которое запомнилось Катарине в прошлый раз. Куда оно подевалось? А какая, в сущности, разница, главное, что новое было куда как удобней. Массивное. С черной обивкой. С широкими подлокотниками. Стоило сесть, и Катарина поняла: это кресло сделано для нее.

Под нее.

- Что вам от меня надо? – тихо спросила Катарина и посмотрела дознавателю в глаза.

…они не любят этого.

…или не они все, но только Хелег?

…Хелег уже три дня как не появлялся. После того ее визита в Управление, он пришел, но лишь затем, чтобы вещи свои собрать. Временно, как он сказал. Пока вопрос не разрешится. А разрешится он в самое ближайшее время, и Катарине нечего бояться…

…она и не боялась.

…она просто поняла, что дядя Петер был прав, говоря, что в этой жизни рассчитывать следует только на себя. И странное дело, мысль эта принесла ей немалое облегчение.

- Вы не догадываетесь? – Нольгри Ингварссон погрозил пальцем.

- Тело нашли?

- Нашли.

- Когда?

- Спустя сутки после вашего послания.

…значит, не шутка. Нет, она понимала, что не шутка, но какая-то малая часть ее души продолжала надеяться на лучшее.

- Вы ведь думали над нашей с вами беседой? – Нольгри Ингварссон не спешил доставать папку с делом.

Сутки…

…это сколько времени тело было у них, а они…

…а вот это уже иная обида, профессионального плана. Но ее Катарина гасит: Особый отдел мог вообще ничего не сообщать. И если Катарину пригласили, ей стоит быть благодарной за приглашение.

- Вы разумный человек, - Нольгри Ингварссон сделал свои выводы. – Итак, я слушаю…

И Катарина, стараясь держаться ровно – она сама хозяйка своим эмоциям – заговорила.

Про Кричковца.

Про его податливость, которая была ловушкой.

Про суд и тех, кто на суде присутствовал. Учеников и учителей. Она говорила, стараясь придерживаться фактов, вспоминая книжные прецеденты, ссылаясь на тех, кто был умней и опытней ее, Катарины…

И в горле пересохло.

И мысли закончились.

И факты иссякли. Их изначально было не так много. И говорить стало не о чем. А Нольгри Ингварссон молчал. Он тер мизинцем правой руки большой палец левой, и выглядел весьма задумчивым. И Катарина сидела, не решаясь отвлечь дознавателя.

- Что ж, - он убрал руки под стол. – Рад, что не обманулся в вас… а этого идиота бросайте, да… даровит, но безголов… и трусоват…

Это он про Хелега? Стоило бы сказать что-то в защиту, но… но Катарина промолчала.

- Надеюсь, вас порадует, что наши эксперты пришли к аналогичным выводам.

Катарина кивнула.

- А что так нерешительно?

…потому что, если у них есть эксперты, то Катарина им не нужна.

- Ошибаетесь.

А все-таки его манера отвечать на мысли несколько… раздражает.

- И не только вас. Но уверяю, я считываю исключительно эмоции. И при всем своем желании не способен, скажем так, воздержаться… увы, обратная сторона дара, да… что же до ваших мыслей, то здесь помогает выражение лица… нет, нет, для обычного человека вы неплохо справляетесь.

Сомнительная похвала.

Она не была обычным человеком.

- Возможно, в любом ином случае мы бы действительно не стали привлекать… посторонних.

Не оговорка.

И пауза перед этим словом заметная, подчеркивающая, что сейчас, несмотря на все благорасположение, Катарина именно посторонняя.