– Джия, Киара! Как я рада! – начала она, целуя нас и обдавая густым ароматом Chanel№5 .

Треща без остановки, повела нас в дом, из которого уже раздавалась веселая мелодия фокстрота.

Просторная гостиная была набита гостями, в основном молодыми парнями и девушками. Признаться, мы с Джией немного растерялись.

– Ты же сказала по телефону, что будет совсем немного людей, – пробормотала сестра.

Тала весело хмыкнула.

– Конечно немного! Тут всего-то пятнадцать человек! Девчонки, держите! – и она схватила два бокала с шампанским с подноса у проходящего мимо боя.

Все вокруг смеялись, веселились, пили шампанское и танцевали. Общее возбуждение захватило и нас с сестрой. И уже через пару мгновений мы танцевали рядом с двумя красивыми парнями зажигательный чарльстон.

– Бой! Еще шампанского! – слышится голосок Талы.

– Ты ведь Киара Марэ? – спрашивает высокий парень, мой партнер по танцу, пока слуга меняет пластинку на патефоне.

Я киваю. Ужасно душно и жарко здесь, вдобавок накурено.

– А я Франсуа Герен, кузен Талы, – говорит парень. – Неплохо тут у вас в Лаосе.

Музыка заиграла вновь. Теперь уже танго. Я обрадовалась, тысячу лет не танцевала его. Франсуа схватил меня и закружил по комнате.

После танцев разгоряченные гости поспешили отдохнуть на просторной террасе, с которой открывался потрясающий вид на холмы и зеленую долину. Каждый расположился, где смог. Я села на подушки рядом с Джией. Франсуа Герен и второй юноша решили приударить за нами, поэтому без конца подносили то тарелку с фруктами, то бокалы с шампанским или лимонадом со льдом. Это были веселые богатые разгильдяи, ничем особо в жизни не занимавшиеся. Они то и дело шутили, так что от смеха у меня разболелся живот.

– И тут я протягиваю ему шесть пиастров и говорю: "Домчи, брат, как можно скорее до порта", а он оборачивается и отвечает на чистом французском: "Извините, месье, но я не рикша", – не унимался Франсуа, доводя нас с Джией до коликов.

Поменяли пластинку, а вот уже полились звуки джаза.

– А все-таки я вам хочу сказать, друзья, Лаос – это дыра мира, – бросила небрежно Тала, сидевшая на низеньком диванчике. Она вальяжно курила длинный мундштук, а слуга рядом овевал ее большим черным веером. – Что здесь есть? Духота, жара, липнущая ко лбу мошкара. Вот и все. Париж – вот столица мира.

– Англичане и американцы, пожалуй, с тобой не согласятся, Тала, – рассмеялся кто-то из парней.

– Не знаю насчет американцев, а вот англичане в том, что касается моды полные профаны, – продолжала Тала, пожав плечами. – Не знаю ни одного достойного британского дизайнера. Разве может кто-то сравниться с гением Шанель или Эльзы Скиапарелли?

– Кузина, ты же сегодня пригласила кого-то из англичан, пусть поспорят, – рассмеялся Франсуа.

– Да, так и есть. И не просто англичанин. А самый настоящий лорд, дамы и господа.

– Уж не Эдвард Фейн к нам пожалует? – снова спрашивает Франсуа.

– Именно он, – улыбается загадочно Тала.

А я чувствую, как холодеют пальцы в перчатках, перевожу взгляд на Джию. Она улыбается и пожимает плечами. Мол, это же хорошо. И тут же внизу слышится мотор, подъехала машина. Тала подходит и смотрит.

– А вот и Эдвард Фейн, собственной персоной.

Теперь меня уже охватила паника, я резко вскочила на ноги и рванула к выходу. Только для того, чтобы натолкнуться на Фейна, входящего в холл. Не знаю, успел ли он меня заметить, перед тем, как я юркнула за колонну и затаилась. Гости высыпали шумной толпой из террасы обратно в комнату.

– Мистер Фейн, какая честь! – восклицает Тала, протягивая руку Эдварду, и он слегка целует ее.