– Соуль. Её зовут Соуль, – поделился, задумчиво постучав пальцем по подбородку. – Попробуй выяснить подробности о ней. И о ведьме тоже.

– Конечно, – кивнул он с готовностью.

– И, Жан, я видел, как ты смотрел на Блэр. Притуши свои желания.

Мы не были друзьями, но не являлись врагами. Вот только меня назначили главным в делегации, потому я не мог допустить возникновения проблем. Оставалось надеяться, Жан прислушается к моей просьбе. Не хотелось бы приказывать.

– Надеюсь, ты применишь свой совет на себе, – холодно ответил он и направился на выход.

Я поморщился, глядя ему в спину. От него веяло раздражением. И оно было оправдано. Не о поддержании традиций союзной страны я думал, когда делал ставку на аукционе.

Соуль выполнила мой приказ безукоризненно. Меня ожидал накрытый к ужину стол. На балу действительно не было возможности уделять время еде, меня интересовал разговор с королём и его детьми, текущие дела, новости, отголоски чужих мыслей и чувств. Император Тринаты и мой друг Доминик возложил на меня важную миссию: мне следовало договориться о строительстве в Аклихане ведьмовского столба, что станет поддержкой портальной сети и в дальнейшем поможет закрытию Разлома. Чтобы добиться своих целей, стоило действовать осторожно, избегать ультиматумов, угроз и столкновений, но пресечь наглые условия. В конце концов, столбы строятся не из прихоти, а чтобы избавиться от общей для всего мира беды.

Король производил впечатление адекватного человека, да и в его стране будто не происходило особых волнений во время закрытия границ. Зато сейчас, когда оба его ребёнка подросли, явно возникала опасность для его правления. Принц тоже выглядел беззлобным и верным отцу, но каким-то рассеянным. Принцесса, казалось, относится со снисхождением ко всем в зале, даже к демонам, и люто ненавидит Соуль. Когда принц вожделеет огненную пташку. Их эмоции не могли скрыть никакие артефакты. Как и страх причины их чувств. Соуль боялась обоих.

Только как безобидная на вид девушка заслужила подобное отношение? Она не казалась опасной или способной навредить, наоборот, готова была защищать Блэр даже от Жана, пусть и жутко его боялась. Разве что можно понять желания принца. Соуль была привлекательной девушкой. Скорее, огненным цветком, редким нектаром, чем птицей, привлекающим нежно-пряным ароматом. Невысокая, хрупкая, трогательная в своей беззащитности. Большие пламенно-карие глаза смотрели на мир будто в непонимании о его жестокости. Мягкие волосы казались жидким мёдом. На золотистой коже искрами блестели веснушки. А пухлые губы манили ощутить их мягкость. Уверен, на вкус они словно мёд. Платье на ней сверкало сотней кристаллов, а корсет так яростно сжимал талию, что, казалось, её можно обхватить ладонями.

Соуль опустила голову, смутившись моего взгляда, и тогда я опомнился. Точно ли меня направляла жалость, когда прозвучала моя ставка? Глядя на девушку и ощущая её аромат, я терял прошлую уверенность. Мысль о том, что огненная пташка Аклихана принадлежит мне, будоражила кровь и приносила внутреннее удовлетворение. Впрочем, это не означало, что я забуду о своих обязанностях и пересеку черту.

– Давай я помогу тебе с корсетом, ты переоденешься и тоже поешь, – предложил я мягким тоном.

Карие глаза изумлённо распахнулись.

– Или скажешь, смогла что-то поесть на балу со своим корсетом? – уточнил чуть насмешливо.

Она отрицательно качнула головой, но продолжала пребывать в ступоре.

Тогда я приблизился, развернул её к себе спиной за плечи и взялся за шнуровку платья.