Едва вейриэн Паэрт, создав целебный купол, извлек из нее парализующий сельт, принцесса забилась в судороге, а через миг ее тело расползлось черной гнилью, словно было мертво уже давным-давно. И в зловонной жиже плавал уродливый черный зародыш. Тоже мертвый.

- Еще один сын Дирха, - брезгливо скривился Таррэ. - Отвернитесь, ваше величество, и закройте глаза. Я тут почищу.

Я отвернулась и зажмурилась, едва сдерживая тошноту, а за моей спиной словно молния полыхнула, - глаза даже под закрытыми веками резануло ужасной болью. Запахло свежестью, как во время грозы.

Когда вейриэн позволил повернуться, каменный пол был безукоризненно чист. Какая экономия на горничных.

- Как могло с ней такое случиться? - тяжело дыша, спросила я. Голова кружилась.

- Она была слишком близка с темным.

- С Дирхом? Но ведь король Роберт...

- Вот потому его дар и нужно было очистить, - перебил Таррэ. - Хотя не только из-за одного случая. И бескорыстная жертва Роберта — лучший способ. Что касается Адель, то мы не знаем, чей в ней был плод. Как выяснилось, ваши старшие сестры часто были участницами черных месс, а на них являлись разные гости.

- Виола носит второго темного ребенка. Он такой же? - спросила я. - Неужели она так же... сгнила?

- Дети темных все одинаковые, как по отливке сделаны. За одним-единственным исключением, - и вейриэн бросил такой многозначительный взгляд, что меня передернуло. Уж он-то знал всю мою подноготную. - Различия у мальчиков появляются после семи лет. Но с принцессой Виолой может быть всё иначе. Она же не участвовала в черных мессах, как ваши сестры Адель и Агнесс, не пила яды. И сейчас она проходит обряд айров со светлым лордом, на последнем этапе происходят удивительные вещи. Всё будет зависеть от нее и Дигеро, а не от унаследованной ее ребенком крови.

И снова многозначительный взгляд. Мол, все в твоих руках, Лэйрин. Если ты выжжешь свою темную половину, то мы оставим тебе жизнь. Я помнила разговор с белоглазым мастером, состоявшийся в ночь Святых Огней, когда умирал Роберт, наполняя силой своей крови землю и небо королевства, каждое слово помнила.

Высший мастер Таррэ поставил мне ультиматум: либо я принимаю его, как официального опекуна и телохранителя, либо чахну на цепи в самой глубокой шахте Белых гор, а когда выйдет срок обряда, умираю быстро и безвредно для мира.

Я была не прочь умереть быстро. Это, наверное, не страшно. Но год на цепи впечатлил.

Моя надежда, что воин рылом не вышел, чтобы замахиваться на регентство над королем, не оправдалась: Таррэ, насмешливо улыбнувшись уголком рта, предъявил доказательства высокородности. Кто бы мог подумать, что высший мастер в прошлом был лордом, главой дома Антари! А, значит, магом-риэном. И что ему не сиделось на лордском месте?

Регентский совет, перепуганный Темной страной и взятый белыми вейриэнами горяченьким, утвердил Таррэ в составе коллегии. И ведь не подкопаешься! А уже через неделю белоглазый горец возглавил этот треклятый совет. Роберт в гробу бы перевернулся, если бы в таковом лежал.

Многие из придворных сочли смерть принцессы в такой день плохим предзнаменованием.

Я с ними не согласна. Это благоприятное предзнаменование. Одной гадюкой меньше. Та, кто держал свою родную сестру Виолу за руки, пока несчастную насиловал темный мерзавец Дирх, доигралась в темные игры.

Теперь хорошо бы отправить туда же ее сообщников. Наверняка замешана и принцесса Агнесс, вдова герцога Магри, заточенная в монастырь Робертом. Близняшки всегда действовали вместе.

Пока знать в огромной трапезной опустошала в мое здравие последние винные бочки из королевского погреба, я лично побеседовала с кардиналом, так как толстяк категорически отказался встречаться с вейриэнами. БИ это было мне на руку, хотя ни на один вопрос я не получила ответ. Особенно меня интересовало, как получилось, что святая вода из священного, прошу заметить, сосуда превратилась в неведомую тварь, каким место лишь в Темной стране