На современных картах западный угол ромба был на треть закрашен черным, словно берега Империи аккуратно отрезали по дуге и съели. Так оно и случилось: пятьсот лет назад на эту землю пришла Темная страна – блуждающий ужас нашего мира. Любая земля могла в один прекрасный день стать Темной на сотни лет.

Любая, кроме Белогорья.

От горцев часто можно было услышать: когда Белые горы станут Черными, тогда весь мир станет Темным, весь и сразу.

Но разве такое возможно?

Очень немногие записи очевидцев, найденные потом на развалинах бывших городов, погруженных во Тьму, полны были ужасающих подробностей первых дней катастрофы. Я перечитала не по разу все, что могла найти в нашей библиотеке.

Суть сбивчивых рассказов свидетелей сводилась к тому, что приходило Нечто, воцарялась тьма, и земля начинала плавиться и изменяться. Люди сходили с ума, убивая своих близких, детей и друг друга. Мертвецов воскрешали сущности, называющие себя темными князьями, и мертвая армия обращала всех, оставшихся в живых, в рабов. Дружину, командовавшую армией мертвецов, составляли черные вейриэны, приходившие вместе с князьями. А владыку Темной страны называли Азархарт.

На преображение захваченной территории уходило два-три дня, и пораженная земля исчезала из мира живых, пока из нее не высасывались все соки. Никто не знал, что там происходит: новые границы становились непроходимыми, словно само время изменялось. Никто из людей не возвращался живым. Единственное, что было известно – Темные князья и черные вейриэны брали в жены или похищали живых женщин из соседних стран. И попробуй какой-нибудь монарх не отдать дочь в жертву темным – в его государство быстро приходили чума и мор. Еще не Тьма, но очень, очень близко.

Я распланировала маршрут бегства так, чтобы хотя бы издали глянуть на границы Тьмы – давно будоражила меня эта загадка.

Умыкнув в кладовке мешок, пришила к нему лямки, экономила походные полоски вяленого мяса, а с кухни, пока не видит Сильвия, крала хлеб, яблоки и сушила. Позже в скудное снаряжение добавился ржавый нож, найденный в скалах.

До конца лета мясо испортилось, осенью сухари заплесневели, к зиме нож треснул, а карта таинственным образом исчезла из мешка.

***

В начале зимы, незадолго до обильных снегопадов, после которых наши перевалы становились совсем непроходимыми, отряд Роберта Сильного снова стоял по ту сторону каменного моста. А мы с матушкой и «снежными дьяволами» – напротив. На мне опять был новый уродский костюмчик с кружавчиками, на этот раз целыми и невредимыми, подбитый мехом плащ, да еще бархатный изумрудный берет с серебристым пером.

Король, подъехав к нам на расстояние броска копья, спешился, и мы все вынуждены были сделать то же самое и поклониться.

– Подойдите ближе, миледи, – позволил он, сделав несколько шагов вперед и бросив поводья коня на каменный столбик ограждения. Я заметила, что Роберт сильно хромал. На меня он совсем не смотрел.

– Вы хотели увидеть ваших дочерей, Хелина? – спросил он с кривой усмешкой. – Я предоставлю вам эту возможность. Двух старших я взял в это изнурительное путешествие, дабы они увидели, почему растут без матери.

Он поднял руку, и по этому знаку конский строй за его спиной раздвинулся, и один из рыцарей вывел на мост двух гнедых лошадей с всадницами. Девочки едва держались в дамских седлах и всхлипывали от страха. А ведь они старше меня года на три. Жалкое зрелище.

Матушка подалась вперед, жадно вглядываясь в их лица. Принцессы были такими же красивыми, как она, но если королева Хелина была невероятно бледна, то этих ангелочков украшал нежный румянец. Из-под накинутых на головы капюшонов с меховой опушкой выбивались длинные белокурые локоны; их огромные, синие, как у матушки, глаза, испуганно смотрели то на королеву, то на «снежных дьяволов» за нашими спинами.