, но я его бог. Если ты желаешь получить мое благословение, исполни то, о чем я прошу тебя.

Лора почувствовала, как в ее душе вспыхнул первый луч надежды… и тут же погас, когда она увидела реакцию охотников – огорчение, гнев, замешательство. Одно дело, когда тебя боятся и почитают, и совсем другое, когда тебя боятся и осыпают бранью. Единственное, что охотники ставили ниже бесчестья – это перемены.

Аканта, схватив мужа за руку, увлекла его назад. Лора подозревала, что она не очень-то возмущена тем, каким тоном Кастор говорил с ее мужем. Однако ужасный брак, связавший ее по рукам и ногам, не позволял это показывать.

– Лучезарный, – заговорила Аканта, – мы хотели бы узнать, как лучше почтить тебя. Ты решил не появляться перед нами, поэтому мы не смогли создать картину или скульптуру с твоим изображением. Поместье, которое мы построили для тебя в горах, все это время стояло пустым, твои дары остались нетронутыми. Если ты желаешь получить что-либо от нас, только скажи.

Что? Лора встала на цыпочки, пытаясь разглядеть лицо Кастора. Новые боги позволяли узнать о том, какое обличье они приняли, так быстро, как только могли, чтобы пользоваться всеми благами бессмертия.

– Разве мои дары не удовлетворили вас? – спросил Кастор, опускаясь на свой трон.

– Они великолепны, – терпеливо продолжила Аканта. – Но мы хотим доставить удовольствие и тебе. Если ты даруешь нам знание, какой титул следует добавлять к твоему имени, мы сможем совершать великие дела под твоим небесным покровительством.

После слов Аканты резкости в поведении Кастора как будто стало меньше. Он откинулся на спинку трона, словно обдумывая ее слова, затем снова перевел взгляд на Филиппа.

– Приблизься ко мне, архонт Дома Ахилла, – проговорил Кастор. – Я окажу тебе честь, первому назвав выбранное мной имя.

Старик немного успокоился. Кастор подождал, когда тот склонится к нему, и вдруг объявил так громко, что услышали все:

– Я буду известен как Кастор.

И тут Филипп взорвался:

– Ты должен выбрать имя! Этого требует традиция! Ты не можешь сохранить свое смертное имя!

Кастор перешел от поддразниваний к открытым издевательствам. Его ровный тон и улыбка все больше бесили старика.

– Я желаю называться так в честь смертной матери, которая дала мне это имя. Может, существует какое-то неведомое мне правило? Или ты сомневаешься в моем решении, или в том, достаточно ли хорошо это имя для меня?

Лора с трудом переводила дух. Ты что, хочешь, чтобы тебя убили?

– Конечно, – продолжал Кастор, – ты можешь и впредь называть меня своим господином или Лучезарным. По особому случаю я даже откликнусь на Ваше Высокопревосходительство.

Признательность и досада боролись в душе Лоры. Они с Кастором оба ненавидели Филиппа за то, что он всегда насмехался над ними – еще до того, как архонт ответил отказом на просьбу оплатить лечение Кастора. Кастору предстоит лет десять избавляться от накопившегося в нем гнева. Вот только унижение архонта и месть Дому вряд ли тут помогут.

– Мы чем-то не угодили тебе? – спросил Филипп нового бога. – Разве мы не проявили должного уважения?

– Я удовлетворен, – коротко ответил новый бог.

«Весь смысл в том, чтобы оставаться в живых, идиот!» – мысленно прокричала Лора.

И Кастор, будто услышав ее, снова смягчил тон:

– Раз уж этот вопрос решен, расскажи, как обстоят дела в Доме Ахилла и какой милости ты ожидаешь, архонт.

Филипп шумно вздохнул и расправил плечи.

– Вам будет приятно узнать, мой господин, о тех, кто родился в те семь лет, что последовали за вашим вознесением…