Он толкнул к ней по столу стопку газет. «Дэйли ньюс», «Гералд», «Стар» – каждая несла крупный завлекательный снимок Эви с компании кричащих заголовков:
ДУШЕЧКА И ЕЕ ЖЕНИХ!
ЮНАЯ ПРОРОЧИЦА НАПРОРОЧИЛА СЕБЕ ЛЮБОВЬ!
ТАЙНЫЙ РОМАН РОКОВОЙ ФЛАППЕРШИ!
– Почему вы ничего мне об этом не сказали? – осведомился босс.
– Я… я не могу объяснить, мистер Филипс, – промямлила Эви.
Туфелька ее под столом выстукивала чечетку, какой позавидовал бы и Зигфельд. Он сейчас ее уволит, возьмет и отправит собирать вещи, и все, чем она наслаждалась последние несколько месяцев, разом закончится. Ну, если Сэм Ллойд ей еще раз попадется, пусть Тэта держит ее за руки, а не то она изничтожит проклятого мальчишку всеми способами, какие только подскажет ей воображение, – уж чего-чего, а воображения у нее предостаточно!
Эви набрала побольше воздуху. Работай гласными, сказала она себе. Что угодно прозвучит лучше с правильным произношением.
– О, видите ли, это не совсем то, чем кажется…
– Неужели? А вот я всей душой надеюсь, это именно то, чем кажется, милая моя девочка, – отвечал мистер Филипс, сияя очами. – Это же просто восхитительно!
– Д-да-а? – проблеяла Эви.
– Ну еще бы! В Даблъю-Джи-Ай с утра разрывается телефон. У телефонисток уже все пальцы поотваливались. Люди с ума сходят: надо же, Провидица-Душечка обручена! Они жаждут новостей! Они хотят знать об этом всё! Это самая крутая сенсация Нью-Йорка с тех пор… в общем, c тех пор, как ты объявила себя пророком. Та-Самая-Девушка наконец нашла Того-Самого-Юношу!
У Эви запершило в горле.
– Ну, я… типа… я бы не сказала, что Сэм вот прямо Тот-Самый-Юноша…
Царственным мановением руки мистер Филипс отмел все возражения в сторону, не успели они родиться.
– Штука в том, моя милая девочка, что ты и твой везунчик сделали всю семью Даблъю-Джи-Ай очень-очень счастливой. Наконец-то мы переплюнули Эн-би-си! Ты и твой красавчик вознесли нас на самую вершину – рекламодатели уже телефоны обрывают: они хотят поддерживать станцию, пригревшую Провидицу-Душечку и ее нареченного, – он радушно улыбнулся. – А когда счастливы мои рекламодатели, счастлив и я. Ты вот-вот станешь очень знаменитой, моя дорогая.
– Д-да-а?
– Да. Что ты скажешь насчет эфира два раза в неделю? С небольшой прибавкой к жалованью, разумеется.
Дважды в неделю?! Да таким влиянием пользуются только уже совсем улетные звезды, вроде Уилла Роджерса и Фанни Брайс! Эви раздумывала, куда бы засунуть широченную улыбку, но та предательски расползалась по физиономии.
– Это было бы совершенно пухло, мистер Филипс!
– Ну, так считай, что мы договорились. И, конечно, мы устроим пресс-конференцию для счастливой пары.
– Ой. Ну, я… я не знаю. Это все как-то быстро…, – пролепетала Эви.
Голос ее скакнул вверх, будто ей дали эфиру.
– Вздор, – мистер Филипс полыхнул мрачным огнем; его кустистые брови сошлись посреди лба в устрашающую свирепую «V». – Мы все устроим. Аппетиты публики нужно удовлетворять. Ты с твоим парнем, – тут он кинул беглый взгляд в газету, – Сэмом, будете появляться на людях как можно чаще. По возможности, каждый вечер. Теперь, когда Скотт и Зельда Фицджеральд в Европе, Америке нужна юная, современная пара, способная занять их место.
Он опустил палец, как шлагбаум, и тот уперся в нее.
– Так вот, это вы.
Тут на Эви напал неконтролируемый нервный хохот.
– Что такое, мисс О’Нил?
– Со мной все пухло, сэр, – слегка придушенно сообщила Эви. – Можно я от вас позвоню?
В уединении офиса Эви ждала Сэмова ответа, глядя в окно десятого этажа, как зимний туман обнимает небоскребы. Прохожие внизу, на Пятой авеню, казались отсюда совсем маленькими. Эви нравилось смотреть на них настолько свысока: чувствуешь себя и вправду могущественной. Вот бы остаться тут, за облаками, подольше… Она наугад подцепила газету и уставилась на собственное имя, набранное жирным шрифтом. Да, и это ей тоже нравилось. Дело оставалось за малым: взнуздать Сэма.