— Да-да, чего это я… — тут же соглашается она.

Дальше они говорят о чем угодно, только не обо мне, позволяют тихонько сидеть в уголке и вопросов больше не задают.

8. Глава 8. Мама

Тогда же:

Влад

Нас выходит провожать вся семья.

— Точно не хотите взять с собой пирог? Или домашнее печенье? — спрашивает мама с улыбкой.

— Нет, у нас этого добра благодаря Лизе много… — качаю головой.

Замечаю, как моя Кареглазка при этом немного ободряется, начинает улыбаться.

«Раньше не могла, что ли?!» — бурчу про себя.

— Пойдем. — Веду ее к машине, а родители с братом возвращаются в дом.

Уже подойдя к джипу, вдруг вспоминаю, что забыл мобильник в столовой.

— Жди меня!

Включаю для Лизы печку, радио и возвращаюсь в дом.

Когда подхожу к столовой, слышу напряженные голоса родителей и замираю.

— Девушка должна быть хороша не только на кухне! — говорит мать с нажимом. — А она и двух слов связать не может…

— Ну переволновался человек, — отвечает батя, — поставь себя на ее место! Вот немножко лучше ее узнаем, и всё пойдет как по маслу…

— По какому маслу! — тут же перебивает его она. — Владик — умный, развитый, эрудированный парень! Радом с ним не место какой-то там тетёхе! Пусть она хоть триста раз хорошо готовит, в конце концов, повар на что?

— Мария, ты слишком строго судишь…

— Это я еще недосуживаю! — стоит на своем маменька.

Дальше слушать не хочу, вваливаюсь в гостиную.

— То-то я смотрю, мне икается… А если бы я с Лизой вернулся? Обязательно ее обсуждать?

— Сыночек, мы не хотели ее обидеть… — всплескивает руками мама.

— Ты только что назвала мою девушку тетёхой!

— Владик, но ведь она двух слов связать не могла!

И правда не смогла… тут мне противопоставить нечего. Сидела весь вечер молчком, как будто в рот воды набрала. Только улыбалась — и то изредка.

«Эх, Лиза, Лиза, произвела впечатление…»

— Всё, я ушел, можете дальше обсуждать мои отношения… — хмуро бросаю.

— Сыночек, ты что, обиделся? — наконец доходит до мамули.

Она пытается еще что-то сказать, но я не слушаю, выхожу в коридор.

Тогда же:

Лиза

Буквально кожей чувствую недовольство Влада. Вроде бы выходил из машины почти нормальным, а возвращается пыхтящим, как закипающий чайник.

— Лиз, объясни по-человечески, как можно было забыть дома и ключи, и телефон! Бошку свою ты дома не забыла, нет? — возмущается он, заводя машину. — Ну честное слово, ты как что-нибудь отчебучишь!

— Владик, не злись, пожалуйста, я не специально… — тихо пытаюсь его успокоить.

— Конечно, не специально! Специально так не сделаешь… Это-то и бесит, Лиза, что не специально! Я же просил без косяков, неужели так трудно было постараться, а? Спланировать заранее, подготовиться…

— Я готовилась… — отвечаю и почти сразу затыкаюсь.

Сейчас не лучшее время для оправданий.

От резкого тона Влада очень хочется съежиться в комочек и перелезть на заднее сиденье или хотя бы закрыться руками, но я, конечно же, этого не делаю. Да и Великан прав, нагоняй заслужен.

— Как, скажи мне, как можно было не понять, что перед тобой домработница, а не моя мать!

— Но я ведь не знала, как ее зовут…

— Я тебе как-то говорил про Евдокию! Помнишь? Ну можно ж догадаться…

Тут воспоминаю, что да, действительно разок называл при мне это имя, когда думал, что она для него готовит, а не я. Но в моей памяти оно почему-то не отложилось.

— И потом, просил же не вести себя как прислуга!

Последним он меня буквально прибивает к креслу. Старалась, старалась, думала, что помогаю, а в результате — прислуга.

Сижу ни жива ни мертва и изо всех сил пытаюсь не разреветься, а он всё продолжает кипеть. К концу нашего бесконечного пути домой я уже даже боюсь громко вздохнуть. Когда выходим из машины, Великан худо-бедно успокаивается, но молчание длится недолго.