. Можно сказать, что «Письма русского путешественника» сопровождали автора на протяжении почти всей его жизни, в той или иной степени отражая различные этапы творческой эволюции. Карамзин, вообще, нередко прибегал к жанровой форме «путешествий», что, конечно, свидетельствовало о ее популярности в эту эпоху. Еще 24 января 1786 г. начинающий писатель подал в московскую цензуру книгу «Жизнь и смерть Квата, или Путешествие развратного человека к вечной погибели» (сведений о публикации нет)62. Остается добавить, что первым, кто опубликовал (частично) «Хождение» игумена Даниила, был именно Н.М. Карамзин. В примечаниях к т. II, главе VI «Истории государства Российского» (том завершен в 1806, опубликован в 1818) он его отчасти пересказал, отчасти привел обширные выдержки: о короле «Балдвине», о чуде сошествия Св. Огня в Великую субботу и др.

Широко известно суждение В.О. Ключевского о том, что Петр I «искал на Западе техники, а не цивилизации»63. Это, конечно, не совсем так, ведь уже во время первого путешествия царь оценил не только прикладные знания, но, в частности, «значение науки и научных учреждений для всех сторон государственной жизни»64. В таком широком смысле и следует, вероятно, истолковывать знаменитую «образовательную» петровскую печать, появившуюся на его заграничных письмах: «Аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую». Здесь показателен пример с предисловием к «Морскому регламенту», в котором Петр сообщил о своем разочаровании в узкопрактической направленности голландского кораблестроения и о том, что для постижения его теоретических основ он вынужден был отправиться в Англию65. Стоит ли добавлять, что с Запада Петр вывез идею создания в России Академии наук, и даже успел определить основные параметры ее деятельности («сделать академию…» и т.д.), музеев и т.д.

В петровское время отправление дворянской молодежи (и не только) в образовательные заграничные командировки становится одной из важных сторон общегосударственной политики. Только в 1706–1711 гг. для обучения «навигацким наукам» в Западную Европу отправилось более 180 молодых дворян и простолюдинов. Подобные путешествия преследовали помимо прямой, конкретной цели (подготовка необходимых специалистов) и цель более глобального культурно-политического масштаба: перестройку традиционного дворянского уклада, кардинальное изменение прежней системы представлений, «европеизацию» всей этой системы и т.д.

Общеизвестна отрицательная реакция разных слоев русского общества на «революцию Петра» (Пушкин), сказавшаяся и в первоначальном отношении к таким «учебным командировкам» самих «подневольных путешественников» да и вообще основной массы родового дворянства. В литературе, начиная с классических работ П.П. Пекарского, приводится огромное количество примеров такой «отрицательной» реакции66, но с течением времени становится все яснее, что никакие препятствия не могут поколебать господствующую тенденцию. Традиция поездок за границу с учебными целями постепенно закрепляется в дворянском быту, и путешествия в Западную Европу входят в качестве едва ли не самого необходимого, высшего элемента в общую систему образования привилегированного класса67.

Со временем у каждого европейского культурного центра начинает складываться определенная «образовательная» и иные репутации: в Германию путешествуют в первую очередь за «плодами учености», т.е. за серьезным университетским историческим, философским и т.д. образованием; во Францию – преимущественно для ознакомления с литературными новинками, с достижениями либеральной философско-политической мысли и т.д.; Англия вызывает особый интерес общественными институтами; Италия привлекает главным образом художников. Разумеется, этот список можно существенно уточнить и расширить