Однако такое благостное, умиротворенное состояние было у Карамзина недолгим. Он понимает, что Фрол Силин «слишком сильно (да простится мне эта тавтология. – А. К.) прилепился» к «благодеятельности», а любое «слишком сильное прилепление», как правило, всегда оканчивается плохо. Но Карамзину тогда об этом даже не хотелось думать, и вопрос, чем обернулась или могла обернуться для самого Фрола его «благодеятельность», остается открытым.

Пройдет совсем немного времени, и писатель возвращается к убеждению, что «здесь счастье не живет среди людей». И появляется «Бедная Лиза» (1792).

Ее сюжет напоминает «сказку» неизвестного автора «Колин и Лиза». Судьбы их героинь схожи. И та и другая идет в город продавать цветы. И на ту и на другую первый покупатель производит неизгладимое впечатление. В одном случае это просто «господин» без имени, в другом – с именем. И та и другая Лиза сразу же влюбляется в своего первого покупателя. Затем чувство любви «очень сильно прилепляет» одну к безымянному «господину», другую – к Эрасту, что в конце концов и оканчивается смертью и той и другой. Одна, лишенная возможности видеться с предметом своей любви, «приходит в отчаяние… грустит, тоскует, плачет… сохнет и, наконец, умирает с печали». Другая, узнав об измене возлюбленного, который к тому же прогоняет ее, «бросается в воду».

Идеи всесословной ценности человеческой личности и социального неравенства», ставшие общим местом всех разговоров о «Бедной Лизе», не волновали ни Карамзина, ни ранее автора «Колина и Лизы». Но если безымянный автор причину «трагической развязки» видел в «развращенности нравов», что затронуло и деревню, «тишину и простоту сельскую», то для Карамзина первопричиной трагедии было не «социальное неравенство», о чем, как очевидном, пишут все исследователи его творчества, а забвение того, что

а потому

чтобы не было беды… Забвение всего этого привело к смерти Лизы неизвестного автора, а затем получило подтверждение в «Бедной Лизе» Карамзина, который сочувствует своей героине, и не осуждает увлекшегося, но не «прилипшего» к ней Эраста. Совпадение имен героинь явно не случайно…

Убежденный в том, что сильнее всего людей «прилепляет» к чему-то или к кому-то любовь, Карамзин не мог не задаться вопросом: а всегда ли такое «прилепление» обречено, безысходно, трагично, кончается бедой? И если нет, то когда, при каких обстоятельствах и условиях? И дает ответ: один в сказке «Прекрасная Царевна и счастливый Карла», другой – в повести «Наталья, боярская дочь», что были созданы также в 1792 г., непосредственно за «Бедной Лизой».

В сказке «прилепление» Царевны к ее воспитателю-горбуну Карле происходит не сразу, в отличие от Лизы и Натальи, где имела место «любовь с первого взгляда». Чувство к Карле у Царевны зарождается постепенно, по мере того, как она проникалась его красноречием, игрой на арфе и гитаре, слушая сочиненные им «трогательные песни» и поражаясь его умению «прекрасным образом оживлять полотно и бумагу» – т.е. рисовать. Она перестает замечать «телесные недостатки» горбуна и видит в нем только «душевные красоты». И при выборе жениха, «всем Царевичам и Королевичам» отдает предпочтение Карле.

Только любовь, основанная на родстве добродетельных душ и общности интересов, способна прочно, неразрывно, на всю жизнь связать судьбы людей, сделав их счастливыми, – говорит этой сказкой Карамзин. Тому же посвящена и «история