– У вас есть чистое бельё?

– Вообще-то есть. А зачем? – задал я наивный вопрос.

– Так стелите же! – сказала она слегка заплетающимся, но довольно твёрдым голосом.

Только теперь я окончательно понял, зачем она стремилась погреться у меня дома. Ждать больше она явно не собиралась. Но поскольку я на такое развитие событий не рассчитывал, то встал, вышел в прихожую и, взяв в руки её пальто, сказал:

– Я вижу, что вы уже согрелись и даже перегрелись, поэтому идёмте на улицу, и я провожу вас домой.

Она не сразу встала из-за стола. Явно была недовольна тем, что её план срывается. Потом всё-таки встала, покачиваясь, подошла ко мне и надела пальто. Мы вышли на улицу и сразу направились к остановке транспорта. Прохлада на улице её немного отрезвила, и она шла всю дорогу молча.

Когда же мы пришли к её дому и я собрался уходить, она выдала фразу:

– Всё равно я вас соблазню!

– Старайтесь! – сказал я и, махнув рукой, удалился восвояси.

Когда-то, в молодости, мне довелось посещать молодёжный хоровой кружок, организованный при Доме культуры завода, на котором я имел честь работать. На одной из репетиций услышал, что девушки обсуждают какой-то интересный для них вопрос. Прислушавшись, понял, что сегодня на танцах намечается разборка одной из наших хористок со своей, как она считала, разлучницей, отбившей у неё то ли любимого, то ли просто хорошего друга. А особая злость её была вызвана тем, что любимый друг вместе с новой подружкой специально приходил на танцы в этот Дом культуры. Очевидно, он это делал для того, чтобы покрепче насолить ей, считая виновницей разрыва их отношений именно её. Меня эти разборки девушек не интересовали, и поэтому не придал им особого значения. Во всяком случае, посчитал, что всё закончится простой словесной перебранкой двух соперниц.

Войдя в зал, возбуждённая гневом хористка сразу же стала выискивать объект своего плана. Увидев улыбающуюся разлучницу, стоявшую рядом с её бывшим другом, она тут же направилась к ней. Оказавшись рядом с нею, она сразу же применила хорошо известный женщинам метод борьбы – вцепилась обеими руками в её красиво уложенные волосы и стала энергично их дёргать во все стороны, явно желая их выдрать с корнями. От неожиданности нападения соперница издала громкий то ли крик, то ли визг. Публика в зале сразу обратила на это внимание. Жертва нападения попыталась освободить свои волосы из рук хористки, но не тут-то было. Её хватка была мёртвой, бульдожьей. Тогда жертва решила применить другой, тоже чисто женский метод борьбы – стала энергично царапать лицо нападавшей своими красивыми женскими «коготками». Хористке это явно не понравилось, и поэтому она, выпустив из рук волосы разлучницы, принялась этим же методом сражаться с нею. Всё это сопровождалось дикими криками и руганью. Внешне это походило на бой петухов с той лишь разницей, что дрались не самцы, а самки. Абсурдность происходящего дополняло то, что объект ссоры – здоровый красивый парень – стоял рядом с ними и мило улыбался. Похоже, это ему доставляло удовольствие.

Наконец, жертва кое-как вырвалась из рук хористки и бросилась бежать из зала. Вид у неё был ужасен – растрёпанные волосы, разодранное в кровь лицо и катящиеся по её щекам градом слёзы. Следом за нею двинулась к выходу и наша хористка, сопровождая свой поход отборной бранью. И хотя её лицо тоже выглядело не очень привлекательно, вид у неё был торжествующий. Она явно считала себя победительницей в этой схватке.

Когда обе драчуньи покинули зал, следом за ними последовал к выходу и объект их ссоры. При этом с его лица не сходила приятная улыбка. Меня поразило, что ему дружно и громко аплодировала собравшаяся в зале публика. Очевидно, она считала его если и не героем, то мудрым человеком – не встрял в разборку обезумевших девушек. Поэтому его лицо и весь он выглядели вполне прилично.