Деревья прошелестели в ответ, но их языка Марина не понимала.
- Нужно вернуться на дачу. Просто не думать об этом. Всё. Так и поступлю. Я этого не видела!
Девушка резко развернулась и как можно скорее пошла по тропинке. Она ворчала себе под нос всю дорогу и по большому счёту не смотрела, куда идёт, но по удивительной случайности довольно быстро вышла к правильной калитке.
- Ничего не было. Я ничего не видела. Жара. Могло пригрезиться. Я ничего не видела.
Кирпичная стена и проход в поселок появились перед её взором неожиданно. Казалось, ноги сами выполняли поставленную перед ними задачу, не тревожа центр. Мозг перегружен, его не трогать, пусть разбирается с высокой материей...
- А если всё-таки?.. – она подержала пару секунд ручку в нерешительности, раздумывая над проблемой храма и травы, но потом резко нажала на неё. - Нет. Ничего не было. Ничего. И Алиске не расскажу.
Вроде бы она всё для себя решила, но перед воротами Валериного дома снова притормозила:
- Ладно бы Алиска рассказала подобную чушь! У неё и фантазия странная, и имя подходящее... Лиса Алиса! Отлично звучит. Но я-то тут причём? И почему вдруг – лисы?
Она пнула изо всех сил железный порог и в тот же момент сама удивилась своим действиям:
- Что я творю?! Порчу чужое имущество... С каких это пор?! С ума сошла, честное слово... И вообще, можно подумать, лисы умеют разговаривать... Ха-ха! Как бы ни так!
Она открыла ворота, предусмотрительно подоткнутые палочкой, и в растрёпанных чувствах ворвалась в дом.
В гостиной её перехватила подруга.
- Ты где была?! – она навалилась на неё возмущенная, вспотевшая и с подозрительно блестящими глазами.
Марина неожиданно для себя увидела подругу в новом свете: заметила неряшливо застёгнутую кофту и помятые шорты, прилипшую травинку в волосах. Кстати, впервые она обратила внимание на то, что коричневые волосы подруги были на два тона темнее её собственных и отливали серебром. Холодный оттенок. А ведь раньше она думала, что цвет волос у них одинаковый. И ещё нижняя челюсть выдается чуть вперёд, и от тела пахнет горечью и чем-то кислым. Облилась чем-то? На духи не похоже... Неужели спиртным?!
Марина побледнела. Она не понимала, почему так преобразился внешний вид подруги, и с каких это пор она стала обращать внимание на детали? Неряшливый вид её раздражал, а дрожащие руки вселяли брезгливость.
Да снимет она уже эту травинку когда-нибудь?!..
Алиска не подозревала, какие душевные муки испытывает в этот момент подруга и продолжала её укорять: в том, что она оставила их наедине с Сашей, бросила всех и ушла неизвестно с кем, а в это время этот долбанутый на всю голову псих...
- Подожди! – Марина тронула подругу за плечо. - Какой псих? Почему долго? Меня где-то час не было...
- Да мы тебя весь день искали по всему поселку! В полицию уже хотели звонить, – истерично выкрикнула Алиска и вдруг разрыдалась: - Я иска-а-ла, а тебя не-ет, а он такие вещи говори-ит... И мне... Я не хотела, но так получи-и-лось...
Марина не дослушала подругу и одёрнула её прядь. Противная травинка! Нет, ну она тоже не пример чистоплотности и аккуратности, но что можно делать головой, чтобы на ней осталась висеть трава? Кататься по газону? Бр...
Алиска застыла на полуслове и распахнула свои и так округлые глаза. Она была на полголовы ниже Марины и теперь молча смотрела на неё снизу вверх. Она не видела травинки, и жест подруги добил последние шатающиеся бастионы независимости, и они пали. Алиска бросила на ничего не понимающую подругу полный ненависти взгляд и унеслась наверх. Её босые пятки сверкали белой кожей, и Марина впервые осознала, почему люди так говорят о ногах: сверкают...