Она и сама видела, что живот мужа увеличивается. Так надувается пузырь болотного газа при замедленной киносъёмке. Постепенно. Неотвратимо.

– Я звоню Ирэн! – решилась Ульянка, доставая сотовый телефон. – Её эскулап-способности получше моих. Да и вообще она… сообразительная. В конце концов, её это тоже касается!

– О-ой! – вдруг простонал Иннокентий. – А-а-а!

Одна рука Ульянки замерла на груди мужа. Она легонько подрагивала, не то поглаживая нежно кожу, не то постукивая, успокаивая.

– Папа стал похож на беременную ведьму. Он не мог осемениться от Бэзила? – предположила Э-Виллина-младшая. – Тебя не тошнит, папочка? Может быть, водички?

Кот, почувствовав, что говорят о нём, приосанился, распустил уши – мол, вот он я, красавец и сама невинность!

– Лучше водки! – хрипло произнёс отец семейства.

– Я распоряжусь, – на мгновенье задумалась Ульянка.

С оборотнями, которые были выращены самой ведьмой, у хозяйки всегда была мысленная связь. Для этого никакие способности не нужны.

– Алё, Ирэн?.. Здравствуй! У нас беда!.. Иннокентий! – отрывисто заговорила Ульянка в телефонную коробочку и добавила после паузы. – Все подробности у нас. Здесь. Жду.

Быстрый, совсем не характерный для Ульянки звонок. Даже удивительно.

– Наверное, папа, – Э-Виллина-младшая погладила отца по щеке, – в твоём положении тебе лучше не пить.

– Да это ересь, сестрица! – возмутилась её сестра. – Генетически невозможно! Иначе развитие мира было бы другим! Двоечница! Да и не было у них ничего!

– Кто знает… – с тихой мудростью произнёс младший ребёнок.

Живот у Иннокентия стал просто огромный. Как передутый воздушный шар. Кровать жалобно скрипнула в третий раз.

– Душно, – прошептал Иннокентий.

– Открыть окно? – вскинулась Виллина-старшая. – К нам, кстати, МартаКрот поднимается. Я попросила её, кроме водки, вообще еды нам какой-нибудь принести. Мы же будем завтракать?

У старшей дочери, как у хозяйки замка, были свои способы общения со слугами. Бэзил, услышав правильные слова, тихонечко заурчал, давая понять, что он тоже является частью желающих перекусить. Ради съедобного он всем прощает свои обиды на них.

– Кот ещё этот! – вызверилась Ульянка. – Давно надо было его в оборотня превратить. Пока не подох от старости!

Услышав подобное, Бэзил решил спрятаться под кровать. И не на виду, да и до еды будет недалеко.

В стене, специально свободной для подобных трюков, с предупредительным треском засветилась арка портала, из которой на огромной мрачной метле, зачем-то размахивая правой рукой, но без лишних визуальных эффектов, вывалилась яркая миниатюрная ведьмочка.

– Ирэн! Наконец-то! – воскликнула Ульянка.

– На метле сквозь портал, да? – подал голос Иннокентий, который если и мог видеть происходящее, то только боковым зрением. – С бронзовыми глазами. Вся в красном. Чёрная косынка и каблуки. За последние сто лет ты ни капли не изменилась, Ирэн. Привет.

Надо сказать, что характеристику появившейся ведьме Иннокентий дал очень точную. Выделялся резкий цвет платья. Сегодня это был «обычный красный», как пламенеющий мак. Далее наблюдателя обжигал ярко-коричневый взгляд из-под частокола нахальных шипов-ресниц. Пожалуй, только образ «косынки» был малопонятен. Косынка – это ведь что-то аккуратное, благочестивое. Но подобного головного убора на ведьме не наблюдалось. Наоборот – во все стороны торчали лохматые чёрные волосы. Ну и с ростом ведьмочке, возможно, не повезло. Впрочем, кому-то нравятся и такие прекрасные «дюймовочки».

– Сто лет! Врун! Льстец! – ни капли не удивилась гостья. – Здравствуйте, девочки! Везёт же тебе, Улька! Про волосы, значит, говорить нельзя, так он косынку какую-то придумал! Мой Козлик так не умеет. Приятно. Спасибо за комплимент. Привет, Кешка!