Спустя ещё час оказалось, что к работе на полевой кухне я не гожусь совершенно. Очистить ножом морковь я не смогла. Чистила лук и чеснок слишком медленно. Растопила слишком много жира для плова. А зажарку для супа так и вовсе умудрилась сжечь. Кто ж знал, что на огне всё готовится немного иначе, чем на обычной плите? Я не знала.

Но я не была готова сдаваться. Я очень хотела доказать Гуле, что могу помочь. Правда, сама тёть Гуля решила иначе, набрав Василия и попросив забрать меня.

Дубинин приехал быстро на своём адском УАЗике. И, если честно, пока он шёл от машины до нас, я на несколько минут забыла о своих проблемах.

Скорее всего, виновен пережитый мной картофельный стресс, но…

Мамой клянусь, заметив приближающегося к нам с голым торсом мужчину, я даже забыла, что он бандит! Смотрела, чуть ли слюни не пуская, на его пресс и на то, как на солнце блестят проступившие на коже капельки пота…

— Забери её, она только мешает! — разрушила одной фразой тёть Гуля моё слюнопускание на прокачанный мужской торс.

Это было обидно.

Как и взгляд Василия, которым тот на меня смотрел, когда приехал, тоже был очень обидным. В его глазах словно читалось: “А я говорил!”

— Ну что, Лисёнок, домой? — с улыбкой спросил он, открыв дверь своей буханки.

— Нет. Не домой, — отчеканила я, скрестив руки на груди и не торопясь забираться в машину. — Я пришла работать и…

— Гуля от тебя отказалась. Ты не справилась.

— Значит, кухня просто не моё, — признала я поражение на фронте ножей и… картофеля. — Я же сразу сказала, что могу работать в поле.

— Алиса, ты там и часа не продержишься…

— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — попросила я, почувствовав, как глаза наполняются слезами. — Дай мне доказать вам всем, что я тоже чего-то стою и…

— Чёрт с тобой, — скривился Василий, едва заметил влагу на моём лице. — Только давай без слёз. На рассаду тебя поставлю.

15. Глава 15. Дубинин Василий

— Про что ты еще наврала, помимо умения готовить? — спросил я, надевая рубаху.

— А зачем ты это делаешь? — блондинистая нахмурила гладкий лоб.

— В смысле? Хочу узнать, насколько ты брехучка по стобалльной системе.

— Нет, одеваешься. Разве не жарко?

— Вот поэтому и одеваюсь, чтоб не сгореть к чертям собачьим. Ты бы тоже шляпу накинула, а то шея и лицо сгорят. Болеть звездец как будет. Так о чем еще наврала?

— Да не врала я, — Алиса манерно надела шляпку, подвязала ленту бантом под подбородком.

— А что же делала?

— Немножко приукрасила, — фыркнула раздраженно.

— Ясно. Ну поливать-то умеешь? Цветы дома есть?

— Есть, — блондинистая посветлела лицом. Точно подумала, что в этот раз справится.

— Пойдем, — я подвел ее к ящикам с рассадой. — Приносишь воду, набираешь ковшом и каждый куст хорошенько поливаешь. Понятно?

— Пф-ф-ф, — она схватила ведро и весело, почти вприпрыжку направилась к цистерне.

— Да стой ты!

— Ну что?

— Когда прольешь, неси ящики во-о-он туда, — указал на ряды, где сегодня высаживали перцы. До них метров пятьсот, один раз сходит и откажется.

Алиса задрала острый нос, вглядываясь, приложила ладонь ко лбу.

— Ага, поняла. Это все, Василий Егорович?

— Ты уже и отчество мое узнала? — хмыкнул я. — Запал все-таки я тебе в душу.

— Мне в душу запали пять тысяч за день работы. А с начальством всегда нужно иметь хорошие отношения. Лэ. Логика, — выдала блондинистая.

— Логика, будь добра, не трожь все, что прыгает, бегает, лазит и летает. И воду из цистерны не пей, козленочком станешь. Договорились?

— Договорились. Ты иди, иди, — она помахала на меня ладошкой и продолжила свой путь.