Интересно, кто же этот сердобольный, что надоумил ее наняться на работу в поле? Да еще и ко мне!

Точно Миша! Кто же еще?..

— Не врут. Но за эти деньги надо пахать весь день. Как рабыня Изаура. До кровавых мозолей на руках.

— О-о-о, — радостный возглас блондинистой убил во мне всяческую надежду, что она передумает и вернется досыпать в вышитую заботливой Марь Иванной постельку. — А знаешь, какая я трудолюбивая?! Самая трудолюбивая! И от мозолей у меня вот, — она вытащила из кармана садовые перчатки и сунула мне их в нос. — Защита!

— Да, без защиты сейчас никуда, — проворчал я.

— Так ты возьмешь меня на работу?!

— А я не слышал, чтобы ты просила меня об этом. Да и людей у меня сейчас под завязку.

— А если мне очень надо? — спросила она, захлопав длиннющими ресницами. — Очень-очень! ОЧЕНЬ!

— Закончилась розовая краска для овец?

— Ясно, — Алиса окинула меня разочарованным взглядом. — Ты такой же, как и мой отец.

Я хохотнул. А вот и еще один удар по самолюбию. Я тут реально подумываю распечатать фотки блондинистой, а она меня в отцы записала.

— Да он старше меня почти на десять лет, — горцанул я.

Она закатила глаза и сказала таким тоном, что я ощутил себя дурачком:

— Я вообще-то не про возраст.

— А про что?

— Ты тоже не веришь, что я смогу работать не хуже других. Руками, — она протянула мне раскрытые ладони. — Думаешь, что я избалованная и никчемная фифа.

— Примерно так и думаю, да, — согласился я.

— А вот и нет! — девчонка сжала кулак и угрожающе оттопырила указательный палец. — Найми меня, и я тебе докажу, что это не так! — замерла, закончив свою пламенную речь.

А передо мной встала настоящая дилемма. Если я сейчас соглашусь, то Алиса точно достанет меня своей болтовней только за дорогу, уж не говоря о целом дне. А если я откажу… то, облагородит всех котов и собак деревни, независимо от их желания, и не исключено, что опять направится в лес, когда домашняя живность попрячется. Или пойдет к колодцу за водой… Или решит помочь бабуле и спустится в погреб за картошкой... Или… надумает отполировать какому-нибудь быку рога. Да от количества вариантов самоубиться, аж морозец по спине пробежал.

— А я согласен, — сказал, пуская “петуха” от волнения. — Только с одним условием.

— С каким? — и снова обезоруживающая улыбка и ясный наивный взгляд. Как дожила-то до этих лет, чудо?

— Если я хоть раз услышу, что ты жалуешься — пойдешь обратно. Никто тебя не повезет, все работать будут.

Естественно, я не отпущу бедоноску пешком одну, тут километра три топать, но ей об этом знать не нужно.

— Не услышишь. Клянусь! — заявила она и вместо указательного пальца перед моим лицом появился оттопыренный мизинчик.

— Договорились, — хмыкнул я, подтверждая клятву. — Садись, поехали.

Алиса, воодушевленная своей победой, дернула ручку УАЗа.

— Закрыто.

— Естественно. У нас хоть здесь и тихо, но я бы не решился оставить ключи в замке зажигания.

— Ну да, — понимающе протянула юная фермерша. — А кто такая рабыня Изаура? — спросила, забираясь на сиденье, когда я снял блокировку с двери.

— Э-э-эм, — тут я подзавис. — Ну сериал такой был по телеку. Его смотрели всей семьёй, потому что больше ничего путевого не показывали.

— Интересный?

— Единственное, что я запомнил, там все падали с лестницы.

— Зачем?

— Ты задаешь капец странные вопросы. Чтобы потерять ребенка, конечно.

— О-о-о, так это про любовь сериал, а думала, ты такое не смотришь. Типа только те, где со стрельбой и убийствами.

— Типа скучаю по криминальному прошлому? — спросил я с издевкой.