Если говорить о социальном факторе, то острие ИПВ направлено прежде всего на элиту, поскольку она организует общество и создает «главную информацию, на которой растет наше сознание и подсознание» [Проект Россия 2009: 27]. В связи с этим очень важным моментом является подчинение средств информации противника: именно «контроль информации позволяет формировать массовое мировоззрение и генеральное направление. Не важно, какие вы построите заводы и пароходы, на кого они будут оформлены и кому будут принадлежать фактически. Если один строит материальные объекты, а другой – сознание строителей, через пару-тройку поколений все будет принадлежать тому, кто построит сознание» [Там же: 52].

Социальный фактор в ИПВ состоит также в том, что, как правило, побеждает тот, кто владеет публичным дискурсом, медиаресурсами. Излагая точку зрения французского философа Б.-А. Леви, С.П. Староверов пишет: «Именно Властитель владеет языком, он всегда им владел и всегда будет владеть. Возникает ситуация, когда субъект не имеет собственного языка, он всегда говорит языком Властителя. Властитель – это тот, кто, используя язык в качестве структуры, упорядочивает и, в конечном счете, унифицирует действительность. Язык как власть оказывается во владении Властителя, и язык становится властью Властителя» [Староверов 1997: 232–233].

10. Постулат о готовности к войне: «Правило ведения войны заключается в том, чтобы не полагаться на то, что противник не придет, а полагаться на то, с чем я могу его встретить; не полагаться на то, что он не нападет, а полагаться на то, что я сделаю нападение на себя невозможным для него» [Сунь-Цзы. URL: http://masters. donntu.org/2014/fknt/kebikov/library/article9.pdf]. Это означает, что в концепции информационной безопасности государства важно предусмотреть проведение лингвистических исследований текстов ИПВ – с целью описания речевой технологии ведения этой войны и предъявления широкой общественности концепции формирования контрманипулятивной речевой компетенции.

Сформулированные выше философские постулаты должны лечь в основание лингвистики ИПВ, разработка которой обязывает языковедов с патриотическим сознанием не отвращаться от этой проблематики, ибо «будучи вброшенными в мip земной, мы помимо нашей воли мобилизованы на фронт. Этот факт мы должны принять» [Дугин 2004б: 113].

Цель этого параграфа – предъявление тех теоретических положений психологов и психолингвистов, которые могут составить основание лингвистики ИПВ. Эти положения извлекались из публикаций, посвященных вопросам психологии войны, в том числе войны информационно-психологической, таких авторов, как А.Г. Караяни, Д.А. Волкогонов, В.Г. Крысько, Е.С. Сенявская и др.; учитывались также идеи тех психологов и психолингвистов, которые хотя и не ставили задачи изучения ИПВ, однако сформулировали важные положения об особенностях психологического воздействия на сознание человека: В.П. Белянина, Е.П. Ильина, А.А. Леонтьева, К.Ф. Седова, Г. Лебона, Р. Харриса и др.

I. В изложении теоретических положений начнем с цели и условий успешности психологического воздействия. Но перед этим отметим, что понятие психологического воздействия понимается в психологии войны как «влияние на людей (на отдельных индивидов и на группы), осуществляемое с целью изменения идеологических и психологических структур их сознания и подсознания, трансформации эмоциональных состояний, стимулирования определенных типов поведения» [Крысько 1999: 27]. В психолингвистике психологическое воздействие также рассматривается как «преднамеренное и целенаправленное вмешательство в процессы психического отражения действительности» [Белянин 2009: 363]. В рамках психологического воздействия выделяется особый тип – информационно-психологическое (информационно-пропагандистское, идеологическое) как «воздействие словом, информацией» [Там же: 10]. Именно о таком типе воздействия и пойдет далее речь. На тесную связь проблематики речевого воздействия с тем, что называют «психологической войной», указывает А.А. Леонтьев [Леонтьев 1997: 257].