– Фенрир? – Франк задумался. – Тот волк, что пожрет богов и весь мир?

– Господи, ну ты и зубрила, – скривился Арне.

Наблюдая за тем, как новенький благоговейным шагом направляется к фигурке Сифграй, Шакальник взял с пластикового столика нож, которым так и не успел обезобразить очередную березовую чурку.

– Треклятые легенды умалчивают об этом, но у Фенрира была дочь – Сифграй. Ужасный Волк пообещал ей супруга из людей. Поэтому она обращает мужчин и женщин в себе подобных. Из первых ищет обещанного отцом супруга, а из вторых делает самок на усладу стае. Людские дети идут им на прокорм.

– А почему она не в доме? – спросил Дима. – Зачем оставлять ее на свежем воздухе?

– Сифграй нельзя находиться в людском жилище. Так она не слышит свою стаю.

Дэгни хотела что-то спросить, но вопрос начисто стерся из ее головы, когда она обнаружила, что Шакальник, встав сзади, начал водить лезвием ножа по ее косам. Арне обернулся к ним, и его глаза расширились.

– Отпусти ее, недоумок, или крупно пожалеешь!

Догадавшись, что они вот-вот станут жертвами спятившего шахтера, Франк затрясся и потянулся за телефоном. Но пальцы, как назло, покрыла пленка пота, и сканер биометрических данных никак не мог «прочитать» отпечаток.

Шакальник, казалось, не замечал ни своих пугающих действий, ни страха, охватившего подростков.

– Может быть, меня недостаточно? Может быть, серой крошке нужна другая жидкость… иного цвета?..

Диме доводилось совершать ненужные и опасные поступки вроде прыжков через турникеты метро или катания на трамвайной сцепке на спор, но еще ни разу он так четко не осознавал важность собственных действий. Казалось, уродливая статуэтка Сифграй сама прыгнула ему в руки. Он поднял ее над головой и шарахнул о тяжеленный поднос из мутно-красного берилла.

Кристаллический сланец треснул – и волчица со звоном лопнула.

Один из осколков полоснул Диму по руке.

– Что ты натворил, маленький ублюдок?! – заорал Шакальник.

– Предложил серой невесте стать моей женой! Понял?! Выкуси!

Выходка Димы вывела всю компашку из ступора. Дэгни сейчас же рванула прочь со двора. Франк и Арне с хохотом устремились следом. Дима немного помедлил, ожидая ответной реакции Шакальника, но тот уже потерял интерес к склочным гостям. Пожилой шахтер со слезами на глазах пытался собрать осколки в одну кучу.

– Моя крошка… Не плачь, мы еще потанцуем под бледной луной… Мы еще… мы…

Оказавшись у велосипедов, все выдохнули и, не сговариваясь, покатили прочь от дома полоумного Шакальника.

– Господи, думал, кучу в штаны навалю! – проорал Арне, захлебываясь от восторга.

– А я! Я так вообще представил, как старая галоша Анне-Лисе по мне слезы льет! – крикнул Франк и расхохотался.

– Ага, все-таки и ты ее так называешь! Дима, а ты молодец – с яйцами!

– У нас в роду все такие. И женщины тоже.

Слова Димы вызвали всеобщий взрыв смеха. Солнце светило ярко. Позади билось море, посылая на сушу прохладу. Умы подростков впитывали каждую мельчайшую деталь, которую дарило это северное лето.

– Погодите.

Все остановились и взглянули на Дэгни. Она толкнула свой велосипед Франку, после чего шагнула к Диме и крепко обняла его. Мальчик ощутил мягкие девичьи груди. Его лицо залила краска смущения.

– Спасибо.

– Вроде не за что.

– Скромняга, да?

Подчеркивая важность благодарности, Дэгни поцеловала Диму в щеку, отчего едва заметный пушок у его губ еще ярче выделился на фоне пожара румянца. Франк и Арне глупо рассмеялись.

– Тили-тили тесто! – противным голоском пропел Арне.

Рот Франка захлопнулся, а сам он резко посерьезнел.