Никто не засмеялся. Учебники вдруг показались необычайно интересными.

Алва не сводила глаз с нового учителя. Его узкое лицо не давало ей покоя. А когда Хати уселся и надел очки, Алва поняла причину своих страхов.

Новый учитель напоминал сказочного волка. Только этот волчара переоделся не бабушкой, чтобы слопать девочку с пирожками, а учителем. Да такой мог обманом сожрать целый класс! Беспокоило это Алву и по другой причине. Волки Альты меняли тела. В основном это происходило в полнолуние, но оборотень мог воззвать к звериной сути и в любое другое время, когда царила тьма.

«А этот Хати словно намеренно оставил часть волчьей морды, – заключила Алва. – Как напоминание… Но он не волк!»

Она посмотрела на брата с сестрой. Те внимательно разглядывали нового учителя, прислушиваясь к каким-то своим мрачным мыслям.

– Поговорим немного о германо-скандинавской мифологии. – Хати сцепил пальцы и оглядел класс поверх очков. – Йели Миккельсен, оторвись от стула, побеседуем.

Йели с неохотой поднялся и принял вешалочную позу, говорившую о пренебрежении к уроку и вообще к образованию.

– Расскажи мне о Рагнарёке.

– А че тут рассказывать? – Йели насупился. – Сказка как сказка. В главной роли – чудища и боги, кошмарившие друг дружку.

– Что за боги? Что ты о них знаешь?

Йели горестно вздохнул и поднял глаза к потолку.

– Ну, там есть всякие Одины… И Торы… И прочие…

– Как всё началось? Отвечай немедленно. Не таясь!

Покалывающее напряжение между Хати и Йели почувствовал весь класс.

– С волков, господин учитель. Всё началось с волков, – наконец сказал Йели. – Это всё, что я помню, а на остальное мне плевать.

Ко всеобщему удивлению, Хати произнес:

Гибнут стада,

родня умирает,

и смертен ты сам;

но смерти не ведает

громкая слава

деяний достойных.1

На Йели это произвело сильное впечатление. Алва сразу поняла, что Хати задел некую чувствительную струну в душе брата. Она уже собиралась вмешаться, но ее опередила сестра.

– Рагнарёк не входит в школьную программу этого года, господин учитель, – сказала Янника, вставая со своего места. – Если хотите поставить этому балбесу двойку, то просто влепите ее. Только не держите его так, пока он не разревелся.

Повисла тишина.

Потом кто-то рассмеялся.

И вот уже весь класс содрогался от смеха. Даже сам Йели заржал. Хати показал ему, чтобы он сел, и начал вполне обычный урок. Говорили о современной поэзии, но это никому не было интересно. По крайней мере, тройняшкам Миккельсенов.

После урока Хати ушел проводить следующее занятие.

В коридоре тройняшки натолкнулись на Нюгора и его прихвостней.

– После уроков, – проскрежетал Нюгор. Смотрел он только на Йели. – У полосы.

– Ага, сегодня мы тебя немножечко побьем, – поддакнул Спагетти Элиас.

Хокон громогласно рыгнул, и вся троица заржала.

– Один против трех? – удивился Йели. – Вы бы хоть бинтов захватили, потому что на ваши побитые рожи никаких подорожников не хватит.

Школа имела свои места для драк. На разборки юных джентльменов приглашали довольно просто. «У лючка». «У теплицы». «У вертушки». И все сразу понимали, что «у лючка» – это старая бойлерная, а «у вертушки» – это сломанный уличный турникет. «У полосы» же означало, что комбатанты встретятся за стадионом.

Янника сурово зыркнула на Нюгора:

– Я буду с Йели. Два на три.

Нюгор переменился в лице. Йели расхохотался.

– Выкусил, Нюг? Моя сестра мигом из тебя всю вонь выдавит, как из тюбика.

Алва предпочла обойтись без лишних слов. Она ударила кулаком Нюгора в грудь. Ударила как настоящий мальчишка. Пусть Алва и походила на Сиф больше остальных, но и от Вигго она получила немало. Вызов принят и брошен – именно об этом сообщил ее кулак.