— Ну, а как же, конечно общаюсь. Каждый месяц на Лысой Горе, — он вздохнул. — Только слушаются они меня всё меньше. Молодые, кровь горячая. А я — сама видишь… непрезентабелен.

— Питаться надо лучше, — поучительно произнесла Лилит.

Дункан фыркнул.

— Да кто бы говорил! Сама вон вся скукожилась на своей картошке. И потом, сама понимаешь, место глухое. Только думал — путники заглянули, хоть пообедаю. А тут ты, — он снова вздохнул. — Чую, не дашь мне их, да?

— Не дам, — Лилит покачала головой. — Разве что эльфийку… Хотя нет, и эльфийку не дам. Без неё урон у отряда низкий будет, придётся самой всё делать.

— Ну, вот и поговорили, — казалось, Дункан вконец расстроился.

— Их не дам, — продолжила Лилит. — А вот сделку предложить могу.

Дункан заинтересованно изогнул бровь.

— Присягнёшь Повелителю Ада — дам тебе крови хорошей. Своей. И буду к тебе присылать всех, кого встречу на пути.

— Повелителю Ада? — бровь изогнулась сильнее. — Это хоть кто?

— Двэйн, рогатый демон.

Некоторое время Дункан не отвечал.

— А! — вспомнил он наконец. — Это маленький такой? Белобрысый?

— Ну, не такой уж и маленький! — обиделась за демона Лилит.

— И что, он теперь главный в Аду?

— Ну… — Лилит прокашлялась. — Мы над этим работаем.

— Мы? — Дункан усмехнулся. — Так кому присягать-то? Ему или тебе?

— Слушай, Дункан, — Лилит начинала злиться. — Если я к тебе пришла и прошу присягнуть ему, сам догадаешься, кому служить надо, или совсем от голода мозги ссохлись?

Дункан снова хихикнул, и на сей раз в глазах его блеснул прежний огонёк.

— Иссохлись, да не совсем, — сказал он уже другим тоном. — Непонятно мне, чего ты хочешь, Контрактер. Я тут за временем не слежу, но четыреста лет твои ещё не вышли. Рановато для новой войны.

— А я заранее, — Лилит наклонилась вперёд, и глаза её тоже сверкнули.

Некоторое время чародейка и вампир в упор смотрели друг на друга.

— Ладно, — сказал Дункан, снова обмякая в кресле. — Уговорила. Только попить сначала дай.

Лилит встала и, медленно распустила шнурок, стягивавший края плаща. Дункан тоже поднялся на ноги. Ссутуленная фигура его никак не походила на фигуру высшего вампира — обычный чудаковатый старикашка. Ещё секунда — и лицо его изменилось, а в следующий миг острые зубы впились в вену, бьющуюся под ухом Лилит.

Дункан пил самозабвенно, будто умирающий от жажды. Он потерял всякую опору, и первое время Лилит приходилось поддерживать его за плечи, чтобы тот не рухнул на пол. Постепенно чародейка начинала ощущать лёгкое головокружение, усиливавшееся с каждой секундой. Самой ей стоять становилось всё тяжелее, и вот уже крепкие руки вампира подхватили её и слегка пригнули к земле.

«Двэйн», — мелькнула в голове непрошенная мысль. На секунду Госпоже стало страшно, а затем наступила тьма.

10. ГЛАВА 9. Твоя кровь волшебна

Двэйн так и не смог уснуть. Он не спал и прошлой ночью — после возвращения из мира людей. Казалось бы, должен был свалиться как убитый — но уснуть он не мог. Собственно, Двэйн уже перестал пытаться. Только стоял у окна, прислонившись рогатым лбом к краю рамы, и смотрел на алую равнину, накрытую фиолетовыми облаками. Он не понимал, чего хочет от него Лилит. Госпожа всегда была жестока, но редко непредсказуема — по крайней мере, для него.

Двэйн был уверен, что знает каждую клеточку тела повелительницы и каждый уголок её мозга. Раньше было так. Теперь… Лилит была той же — и другой. То её лицо становилось привычно уверенным и бесстрастным, то наполнялось странными отблесками человеческих чувств… Как будто воздух другого мира заразил её. Уже эта фраза: «Я устала от войны» — привела демона в лёгкий ступор. Он не понимал, как это — устать. Конечно, он был много моложе Лилит и, в отличие от чародейки, родился бессмертным. Он слышал, что многие смертные, заключившие Сделку, сходили с ума. Обычно это происходило в первые два столетия после обращения. Но он впервые видел, как сходило с ума такое древнее и властное существо. Для него Лилит была как горы — вечной и непоколебимой. Её поражение до сих пор казалось Двэйну абсурдом. Лилит пережила не одну войну. Да, она проигрывала, но никогда не покорялась. Снова и снова она вела в бой Армию Тьмы. А в этот раз… Она будто опустила руки. Хоть трижды пресветлым будь тот меч — разве мог он причинить вред Темной Госпоже?