- Его убили стрелой, - многозначительно заметил Тамаш и взглянул снизу вверх на побелевшую Луминицу. - Он убегал от… погони. Пока его не оставили силы. И потом просто упал с лошади и отполз сюда.

- От погони?

- Разумеется. Ведь кто-то же ранил его. И он готов был защищаться до последнего, - Тамаш кивнул на выпавший из руки умершего меч.

Луминицу охватило облегчение пополам с раскаяньем. Она хотела было извиниться перед Тамашем за свои необоснованные подозрения, но Тамаш, энергично помотав головой, как будто отметая все ее извинения, снова начал убеждать Луминицу.

- Госпожа, вам срочно нужно уезжать. Езжайте, пока не поздно.

Однако Луминица не собиралась сдаваться так быстро. Тамаш определенно о чем-то знал, и девушка хотела потребовать от него объяснений. Луминица уже было раскрыла рот, чтобы возразить Тамашу, когда тот повелительно и резко поднял руку, требуя тишины. Секунду он прислушивался, потом вдруг резко подбежал к Луминице и схватил ее за руку.

- Поздно! Вы уже не успеете уехать. Коня оставьте! Бежим! Они будут здесь через пару минут! Ну же!

Луминице хотела было выдернуть свою руку, ей хотелось незамедлительно потребовать от Тамаша рассказать, от кого она должна убегать, да еще и бросив отцовского коня, но на лице Тамаша, обращенном куда-то вдаль, туда, откуда приближались неведомые враги, был такой страх и отвращение, что Луминица беспрекословно подчинилась и дала себя увлечь в лес, бросив последний жалобный взгляд на брошенного отцовского скакуна.

Луминица и Тамаш бежали так быстро, как только позволяла длинная юбка девушки, сковывающая ноги. Несколько раз Тамаш оборачивался назад, и каждый раз Луминица читала на его лице одобрение и восхищение ее ловкостью и быстротой. Они карабкались все выше и выше в горы, оскальзываясь на глинистых участках земли и цепляясь руками за стволы деревьев. Слуха Луминицы вскоре коснулись звуки, которые раньше нее сумел уловить Тамаш: стук подков скачущих всадников. Вскоре раздались громкие голоса:

- Вот он, глядите! Вот он!

- Он мертв! Сдох наконец!

- А чей это конь?

Страх придал Луминице ускорение, и она без помощи Тамаша легко перемахнула через несколько поваленных столетних деревьев.

- Еще чуть-чуть, - шепнул ей Тамаш. - Если мы заберемся вон на ту скалу, они нас не достанут.

И он махнул рукой вверх. Луминица в душе вздохнула, но не могла не признать справедливость его слов. Впереди уже начиналась отвесная скала, преодолеть которую было бы невозможно, и только одна глыба высотой в два человеческих роста выпирала над пропастью.

- Я туда не заберусь, Тамаш, - прошептала в отчаянье Луминица.

- Я вам помогу, госпожа. Иного выбора у нас нет. Если они нас найдут… Вы жить хотите?

Луминица только простонала.

Тамаш взобрался на скалу довольно быстро. Луминица не могла не восхититься, глядя, как молодой человек ловко карабкается вверх. Уже через несколько секунд он свесился с площадки вниз и протянул Луминице размотанный кожаный ремень.

- Хватайтесь, а я вас втащу.

Вспомнив, как в детстве она карабкалась на деревья и даже на крышу сарая, Луминица подобрала юбки и полезла вверх. Она накрутила на одну руку ремень, а другой цеплялась за выступы в скале. Тамаш страховал ее и держал ремень, когда Луминица срывалась вниз. Еще несколько усилий, ободранные в кровь руки, порванный подол платья, и вот задыхающаяся Луминица лежит на площадке, заросшей мхом и пестрой камнеломкой.

- Тамаш, а зачем мы…

Она еще не успела ничего сказать, как Тамаш бесцеремонно вдавил ее в мокрую траву и, закрыв рот рукой, знаками приказал молчать. Луминица широко раскрыла глаза, и молодого человека окатила зеленая волна возмущения пополам с удивлением. Но еще не успев сбросить руку Тамаша со своего лица, Луминица замерла, потому что услышала голоса людей, продирающихся сквозь лес.