Теперь он был одет не так нарядно, как на празднике несколько недель назад. Рваная куртка с капюшоном из овечьей шерсти поверх латаной-перелатаной рубахи, на ногах кожаные церухе²º. На широком поясе висел длинный кинжал, за спиной мешок из сыромятной кожи, переброшенный через одно плечо.

- Ты что тут делаешь, Тамаш?

- Я охотился, госпожа, - спокойно объяснил Тамаш и подошел поближе.

- Он умер, Тамаш, - зачем-то объяснила Луминица и в растерянности посмотрела на мертвого незнакомца.

- Я слышал, как он с вами говорил, госпожа, - заметил Тамаш, кивая на умершего.

- Да, немного.

- Что он вам сказал?

«Почему он спрашивает?» - подумала вдруг Луминица. Первый шок прошел, и способность ясно мыслить начала возвращаться к девушке. Луминица вдруг почувствовала, что ей совсем не хочется ничего рассказывать Тамашу. Да она и сама толком не поняла, чего хотел незнакомец.

- Я не расслышала, Тамаш, - ответила Луминица, поджав губы.

Она заметила, что Тамаш усмехнулся, как будто не поверив ей.

- Вот и правильно, госпожа, - неожиданно сказал он. - И хотите совет?

- Какой совет, Тамаш?

- Лучше не вмешивайтесь вы в это дело.

- В какое дело? – Луминица непонимающе уставилась на него.

Что хочет сказать этим Тамаш? Какое дело? Она что, не должна была пытаться помочь умирающему? Возмущение поднялось в груди Луминицы.

- Я так понимаю, Тамаш, что ты не стал бы подходить к нему? Или я не права?

Она уперла руки в бока и враждебно посмотрела на юношу, который стоял рядом с ней. Но тот невозмутимо покачал головой.

- Я этого не говорил, госпожа. Разумеется, я пришел бы на помощь человеку в беде. За кого вы меня принимаете?

В его голосе послышалась легкая обида, и Луминица успокоилась.

- Хорошо, Тамаш, прости меня, если обидела.

Тот только кивнул головой.

- Но что же нам делать сейчас? – задумалась Луминица. - Отвезти в деревню?

- Нет!

Это прозвучало так твердо и безапелляционно, что Луминица даже опешила.

- Но почему?

- Госпожа, послушайте меня, - Тамаш постарался вложить в свои слова как можно больше убедительности. - Не надо вам ничего делать. Садитесь на коня и езжайте домой. Причем как можно быстрее. Здесь вы ничего уже не поправите и никому не поможете. И местных крестьян не надо мешать в это дело. Этого беднягу скоро и так найдут. А вы езжайте домой. Пожалуйста, умоляю вас, - последнее сорвалось с его языка горячей мольбой.

Луминица стояла в раздумье. С одной стороны, Тамаш был прав. Она ничего не могла исправить. Незнакомец умер, не успев ей ничего толком объяснить, так что она даже не могла никому передать его предсмертную просьбу. А то, что эта просьба была очень важной для него, не подлежало никакому сомнению. А Тамаш…

Неожиданное подозрение закралось ей в душу. А как долго здесь находился сам Тамаш? Она его не видела вначале, но сколько она разговаривала с незнакомцем? Минуту? Две? Не больше. И вдруг Тамаш оказался у нее за спиной. А где он был раньше? И почему первый не пришел на помощь к незнакомцу? А если предположить… И тут Луминица похолодела. А если это Тамаш?..

Луминица отшатнулась от юноши на шаг назад, и ее взгляд невольно упал на кинжал на поясе охотника. Видимо, ужас на лице девушки был настолько выразителен, что Тамаш тут же все понял. Но вместо того, чтобы сказать что-нибудь Луминице, он присел на корточки и разорвал окровавленную рубашку на груди умершего.

Луминица схватилась рукой за горло, пытаясь унять подкатившую тошноту. Она не хотела смотреть, но при этом не могла оторвать глаз от убитого. Из залитой кровью груди мужчины торчал острый черный обломок.