- Что же, пойдите, развейтесь, пока молодые, - снисходительно бросает отец. - И братья пусть с вами идут.

Виорика с Луминицей радостно переглядываются и бегут готовиться.

[12] по традиции 1 марта в день Бабы Докии на калитки и ворота вывешивали одежду красного цвета

[13] Сорок Мучеников – день поминовения сорока мучеников, отмечаемый 10 марта по старому стилю

5. ГЛАВА V Тамаш

После обильного обеда мать с отцом пошли вздремнуть, а сестры бросились наверх доставать наряды из сундука. И вот на свет извлекается все самое дорогое и любимое: тонкие рубашки с высоким расшитым воротником-стойкой и пышными рукавами, отделанными кружевом, нарядные катринцы - юбки-передники с пышными кисточкам, блистающие золотой вышивкой, - и прозрачные шелковые платки, которые должны красиво спускаться со спины почти до земли.

Тело, облачаемое в праздничную одежду, словно обновляется, чувствует себя звонким кружащимся веретеном, опутанным скользящими нитями, нет, даже тонкой осью, вокруг которой вертится весь мир. Луминица проводит рукой по своей груди и плоскому животу, весело расправляет юбку и кружится. Ах, как же я должна быть хороша, думает она. К сожалению, начищенный медный таз, в который она обычно смотрится, причесываясь, отображает лишь яркую мозаику пятен, и ничего более. Но сердце властно шепчет свое: не сомневайся, ты красива, как никогда, и это знает и старый комод с громоздкими скрипуче-ворчливыми ящиками, и сундук, подбадривающе хлопнувший крышкой.

Луминица прощально машет им всем рукой и легко сбегает вниз, где ее и Виорику терпеливо ждут братья, снисходительные к небольшой задержке сестер. Братья помогают сестрам надеть дулумэ, отороченные мехом, и все вместе быстрым нетерпеливым шагом направляются в деревню.

Стоит ясная, задумчивая погода. Небо, льдисто-голубое и ослепительное утром, постепенно наливается синевой. Оно неторопливо следует за человеческим шагом, мягко цепляясь за ветки деревьев, и с сожалением выпускает их чуткие обнаженные кончики, которые начинают слегка покачиваться. Вся деревня выглядит нарядно от красной одежды, вывешенной на ворота. Деревья в садах тоже подпоясаны красными лентами, которые лениво отзываются на игривые касания едва заметного ветерка.

На улице уже разжигают костры. Вокруг них собираются дети и молодежь. Дети с визгом перепрыгивают через огонь, полностью отдаваясь этой немудреной, но будоражащей забаве. Девушки, сбившись в стайки, весело перешептываются и посверкивают насмешливыми глазами в сторону парней. Те, одетые в нарядные кожухи, гордо подкручивают усы, тоже посматривая в сторону прекрасного пола. Перелетающие из одной группы в другую шутки и поддразнивания, подобно падающим в воду камням, вызывают дружное прысканье или гогочущий смех, немедленно расходящиеся кругами. Какие-то веселые, уже слегка подгулявшие парни во весь голос распевают песню.

Как-то раннею весной

Бабе Докии дурной

Захотелось похвалиться:

«Вэй, уже весны граница,

И закончился февраль.

Вот был грозный господарь!

Он морозом задубил

И снегами завалил.

Ну, а теплый март-марток

Мне не страшен ни чуток!

В горы я сейчас иду,

Стадо коз в луга сведу.

Пусть травой набьют бока –

Будет много молока.

Вот и скрылись холода.

Март-марток мне не беда!

Что ты можешь сделать, март?

Поцелуй меня ты в зад!»

Тут раздался новый взрыв смеха, и в поющих парней полетели мокрые комки снега. Чей-то удачно пущенный снежок нашел свою цель, мигом точечно охладив горящую кожу, последовал возмущенный рев уязвленного певца, и на улице началась нешуточная баталия. Парни, отбиваясь, тоже стали бросать снежки в девушек, перейдя в атаку. И вот уже кого-то вываляли в снегу, кто-то никак не может вытащить снег из-за шиворота, кто-то задушенным голосом кричит «Спасите!». Луминица с Виорикой, закрыв лица рукавами, смеялись до слез, с трудом удерживая себя от того, чтобы не присоединиться к веселью. Некоторое время была неразбериха, но побежденные и основательно припорошенные снегом девушки вскоре запросили пощады, певцов откопали из кучи малы, и они смогли продолжить песню к вящему удовольствию пунцовых от смеха слушателей.