Значит, клуб уже закрылся.

Я не успела.

Полный финиш, твою мать…

– Приехали. Ждать? – водитель припарковался поодаль от входа и глянул в зеркало на Лихача.

– Подожди, да. Потом в гараж нас отвезешь. Лапа, я сказал, тихо!

Он отцепил мои пальцы от ручки на двери и открыл ее сам.

Вынес меня на руках в прохладу утра.

Как пушинку. Даже не позволил самой выпрыгнуть.

– Куда ты торопишься всегда?

Он расслабил чуть руки. Мне оставалось только съехать по его телу вниз. Прочувствовать животом твердый пресс под футболкой.

И внушительный бугор в паху тоже.

– Слушай, что ты делать собрался? – я ощетинилась. Его намерения пообщаться с Голландцем меня порядком пугали.

– Поговорить, – он даже не изменился в лице.

– О чем? Лихач, не надо этого делать!

– Я уже, по-моему, все сказал. Нехер тянуть грабли к моей девочке.

– Да с чего ты взял, что я твоя? – вспылила я. Его спокойствие выводило из себя на раз.

– Я так решил.

Я посмотрела на него снизу вверх.

Нет, до него вообще как-то можно достучаться? Или это в принципе занятие бесполезное?

– А я не соглашалась твоей быть! Понимаешь? Не хочу!

– А я твоего мнения и не спрашивал.

– Да бли-ин, – зарычала я от бешенства. – Зачем я тебе? Чтобы что? Вогнать в долги своей якобы защитой? А что потом? Мне отрабатывать твою типа доброту придется? Собой? Трахаться с тобой по первому зову, пока не надоем? Так давай прямо сейчас! Чего тянуть-то? Авансом возьмешь?

Я почти приплясывала рядом с ним.

От бешенства. От злости.

От топящего мозги отчаяния. Почему мне все пытаются навязать свою волю? Почему, если девчонку некому защитить, то ее сразу же кто-то пытается прибрать в свои лапы?

И использовать только так, как ему хочется.

– Лапа, – Лихач брезгливо поморщился.

– Меня! Зовут! Лада! – почти заорала я.

Уже было плевать на то, что нас видят.

С кем я приехала. На чем. Что такого, уже все все вечером рассмотрели. Косточки перемыты до блеска.

– Лапа, у тебя температуры нет? – широкая ладонь легла мне на лоб. И закрыла почти половину лица сразу. – Может, простудилась?

– Нет!

– Тогда какого хера ты всякую срань несешь?

– Это для тебя срань! А для меня жизнь! Я так живу, понимаешь? Я вот так живу, прикинь?! И не надо ко мне лезть! Я без тебя как-то жила все это время и сейчас проживу! Сама!

Он дернул меня на себя вроде бы легонько.

Двумя пальцами за плечо.

Но я впечаталась в мускулистое тело словно с разбегу.

Лихач обхватил мое лицо ладонью. Запрокинул к себе и склонился.

– Лапуля моя вкусная, я полезу туда, куда я захочу. И буду делать это столько, сколько мне будет нравиться. А ты мне нравишься. У меня на тебя стоит. А значит, ты моя. Так что тебе бы не рыпаться, а кайфовать из всех своих сил. Это понятно?

– Иди к черту!

Я не успела выдохнуть воздух из груди до конца.

Лихач накрыл мой рот своими губами.

Жадно. Требовательно. Бескомпромиссно.

Дергаться было неудобно. Даже одной рукой он вдавливал меня в себя так, что любое движение было неудобным.

Он нажал мне на скулы пальцами.

Больно не было, но челюсти разжались сами собой. И наглый настойчивый язык Лихача проник мне в рот.

Закружил на моем языке.

Придавил его, заставил выгнуться дугой.

Я впервые растерялась от поцелуя. От электричества, которое он запустил по телу. Нервы загудели от напряжения как натянутые до предела канаты.

Две секунды и мужские объятия стали другими.

Бережными.

Он больше не съедал меня. Не грыз губы. Мягко толкался внутри рта. Вызывал на взаимность. Приглашал разделить с ним безумство дурманящей мозг страсти.

– Ну, же, Лада. Ответь мне, девочка.

Его взгляд затуманился желанием.