Я не осознавал, что Греймонд держит меня за руку, пока не попытался двинуться в сторону фойе.

– Не надо, Кайдер, – произнес он.

– Это моя сестра. – Мой голос звучал странно. Отдаленно. – Моя сестра!

Я не был уверен как, но мне удалось вырваться из хватки Греймонда – человека, который был вдвое сильнее меня.

Я побежал по каменному полу, в тихом фойе мои шаги были похожи на выстрелы.

– Лета!

Охранники сменили строй, окружив ее, их дубинки были направлены в мою сторону. Они защищали ее или меня?

– Кайдер? – удивленно спросила Лета. Ее глаза остекленели, но челюсть была стиснута. Я слишком хорошо знал этот взгляд. Она старалась не плакать.

– Отпусти ее! – закричал я.

Две сильные руки обвились вокруг меня, стиснув в крепкой хватке.

– Не двигайся. – Это была Кема. Ее горячее дыхание коснулось затылка. Я потянулся к ней, но она не сдвинулась с места. – Не трогай ее. – Это была не угроза, а предупреждение.

Ярлин отошла от лифта и вытащила собственную дубинку.

– Что здесь происходит? – Ее голос был приторно-сладким, но властным. Я чувствовал ее пристальный взгляд, темно-карие настороженные глаза женщины метались по комнате.

– Прошу прощения, надзиратель, – сказал Греймонд. Он положил свою тяжелую руку мне на плечо. Молчи, показал он жестом. – Это мой ученик.

– Ты знаешь эту преступницу? – спросила меня Ярлин, указывая дубинкой на Лету.

Преступницу? Это была моя младшая сестра. Девушка, которая спала в моей постели каждую ночь в течение месяца после смерти нашей матери. Девушка, которая давала имена горошку и моркови перед тем, как съесть их.

Я подумывал отрицать это, но слух не мог не дойти до отца. Он скоро узнает, что мы оба здесь.

– Это моя сестра.

Подбородок Леты затрясся, а у меня внутри все сжалось, выталкивая из груди весь воздух.

Моя сестренка. В Вардине. Кошмар наяву.

– Тогда прокурору придется допросить и вас. – Ярлин кивнула охранникам, и они потащили Лету к лифту.

Кема ослабила хватку, и я подошел к Ярлин.

– О чем? В чем ее обвиняют?

– Лете Бродак было предъявлено обвинение в использовании эдема, – сказала Ярлин непроницаемым голосом и с каменным выражением лица. – Прошлой ночью она использовала эдем, чтобы поджечь город Феррингтон. В пожаре погибли триста человек.

– Что? – спросил я. – Нет. Нет. Нет, она не… Она не могла. Она бы не стала. – Я пытался поймать взгляд Леты, но ее лицо было опущено.

– Ты был с ней прошлой ночью? – спросила Ярлин, приподняв серебристую бровь.

– Я… Я не видел Лету почти неделю. Я предполагал, что она уехала из города со своими друзьями-конспирологами. Я понятия не имел, что она в Феррингтоне: в городе, где погибла наша мать.

– Нет.

– Не волнуйся, – сказал Греймонд, все еще держа руку на моем плече. – Мы разберемся с этим. Я буду представлять Лету в суде. Все будет хорошо.

– Я назначу встречу с прокурором, – произнесла Ярлин. Она ушла так спокойно, будто мой мир только что не рухнул.

Охранники открыли дверь лифта и бесцеремонно втолкнули Лету внутрь. Несколько человек последовали за ней. Дверь закрылась, и лифт начал подниматься. Лета не сводила с меня глаз, исчезая в тюремном секторе.

Я кивнул ей.

Я сделаю все возможное, чтобы вытащить сестру отсюда.

Бледная кожа Леты светилась в лунном свете, когда она ползла сквозь высокие стебли торлу. Она спрятала в карман болторез, которым перерезала провода прожекторов на ферме, и наслаждалась прохладными тенями, нежно окутывающими ее кожу. Она выбрала ферму на окраине Феррингтона, вдали от главной улицы, где весь город собрался на вечерний променад. Была душная летняя ночь, и в свете прожекторов ее рубашка и штаны липли к коже. К счастью, больше нет.