Он чуть отстраняется. Его дыхание мятное, и у меня во рту скапливается слюна. Следуя порыву, я веду пальцами по его лицу. Как он мне нравится. Как сильно нравится. Сейчас заплачу.

Пытаюсь быть смелой. Надеюсь, он не чувствует себя так, будто его партнерше пятнадцать.

В следующий момент Савелий льнет к губам, и мое сердце останавливается.

Сначала пробует. Раздумывает, медлит или наслаждается, превращая момент в особенный. У меня внутри все в узел скручивается от этого выжидания, сомнений и страха будущего. Я жадно вдыхаю от запах, а когда Савелий втягивает мой аромат в себя, я загораюсь, осознавая, как много его во мне и меня в нем. Мы синхронно приоткрываем глаза, словно проверяя, что происходящее реально. Сердце бахает от панической серьезности ситуации. И, словно согласившись с реальностью, мы начинаем увлеченно целоваться.

Его язык тоже мятный, с каждым движением он раскрывает мой рот, чтобы коснуться моего, закрутить лаской. Это настолько приятно, легко и естественно, что неуверенность отступает. Поцелуй становится глубже. Быстрее. Он влажный, сочный. Терпение у Савелия лопается: он притягивает меня к себе и мы целуемся по-взрослому.

Я забываю, кажется, свое имя. Мы впадаем в ошеломляющую дикость, и поцелуи моментально перерастают в нечто большее. Я осознаю себя, задыхающуюся, когда Савелий жадно зацеловывает мою шею, втягивает в себя кожу, скольких языком. Кайф от грубоватых мужских ласк искрится по всему телу.

Поцелуи достигают ключиц. Искры концентрируются внизу живота, они так сильно жгут, что приходится раздвинуть ноги и обнять его крепче.

Неподалеку останавливается машина, хлопают двери. Детские крики действуют как сирена «стоп», и мы резко отшатываемся друг от друга. Я жадно хватаю ртом воздух, тру влажную шею. Натягиваю капюшон на голову и съезжаю вниз по сиденью.

- Простите, - бормочу. - Я видимо спятила. Не принимайте на свой счет.

Наши глаза на миг встречаются, у него они темные, какие-то особенно внимательные. Савелий абсолютно серьезен, а у меня тахикардия начинается. Я понятия не имею, о чем он думает, но кажется, игнорирует каждое мое слово.

- Александра, - решает для начала напомнить мне мое имя. Причем так его произносит, словно ласкает в интимной месте, и я закидываю ногу на ногу. - Я вот думаю, а на хуя нам с вами это стрельбище?

Мои брови взлетают вверх. Он продолжает:

- Я предлагаю...

- Да. Давайте, - перебиваю поспешно. - Я за.

Что бы это ни значило. Сглатываю. Он кивает. Машина трогается.

- Дайте мне две минуты. Я покажу одно место.

- Ваши любимые кусты у дороги?

Он слегка улыбается.

Мерс противно пищит, требуя, чтобы водитель пристегнулся, но Савелий с полминуты то ли не слышит, то ли игнорирует. А я так смущена и возбуждена, что не смею сделать ему замечание. Когда со мной такое было?

Наконец, вырулив на трассу, Савелий пристегивается.

Одновременно выжимает газ, и машина ускоряется. Деревья по обочинам мелькают, а потом и вовсе сливаются в сплошной фон.

Мы явно превышаем. Мы превышаем на лишение. И я улыбаюсь! Мое сердце колотится так, что в ушах шумит. Его вкус у меня во рту.

А еще жвачки словно стало больше.

- Она у вас, или я ее проглотил? - спрашивает Савелий, словно читая мысли. Это все, что адвокат сказал мне за это время.

Я аккуратно убираю жвачку в салфетку.

- Украла, видимо. Сорри.

- Будете должны.

Через несколько минут мы сворачиваем в сторону густой рощи. Указателя не было и дорогая пустая. Едем по гравийке, пока слева не появляются, словно из воздуха, кирпичный забор и трехэтажные домики гостиничного комплекса. Вдали звучат выстрелы.