Нормальная ситуация! Голодный он, что ли? Не мое это дело. Но тут с ним оставаться опасно.

Мысли лихорадочно вертятся в голове. И я сама не пойму, что испытываю в данный момент. Страх? Желание? Или это первые признаки Стокгольмского синдрома?

Но что бы это ни было, мне лучше держаться подальше от этого мужчины.

«Что там капельница? – перевожу взгляд на пустой флакон и выдыхаю с облегчением. -Уже докапала!»

На негнущихся ногах подхожу к кровати. Достаю иголку. Залепляю пластырь на месте инъекции. Обычные действия, доведенные до автоматизма. Но в этот раз все иначе. Пальцы дрожат, а сердце бьется как сумасшедшее. Всему виной дикая энергетика пациента. Нужно уйти. Чем скорее, тем лучше.

- Ну все, больной, выздоравливайте! – прощаюсь поспешно.

Главное, сбежать! В своих мыслях и чувствах я потом разберусь. Одна.

- Погоди. Ты куда? – цепкие пальцы обхватывают мое запястье. – Я тебя не отпускал, - хрипло заявляет нахал.

От легкого прикосновения по коже рассыпаются электрические разряды, а внизу живота плотным коконом закручивается желание.

-

5. Глава 4

4.

Асисяй

В замке щелкает ключ. Дверь открывается и в камеру входит толстый смешной мужичок. Не входит даже, а вкатывается.

- Ну вот и очнулся! – замечает радостно. Наверняка думает, что поймал какого-то рецидивиста. И уже даже дырку себе на кителе заделал для медальки. Одно слово, герой!

А еще девчонку со мной одну оставил. Такой шею сломать меньше минуты надо. Шейка тоненькая. Красивая. Нужно потом не забыть, накатать на это чудило рапорт в СК. Пусть выпрут за профнепригодность.

- Да вот откапались, - кивает девчонка на пустой флакон, привязанный к швабре. – Интоксикацию сняли.

- Тогда беги, - словно падишах, великодушно разрешает капитан. – Там Витек там за тобой приехал. Ущерб весь компенсировал. Штраф оплатил. Никто к тебе претензий не имеет.

- Морозов звонил? – пристально смотрит на капитана Надежда.

- Ну а кто еще? – разводит тот руками. – Иди уже, Надя. Мне допросить клиента надо.

Но девчонка медлит. Не уходит. Вот же глупая!

- А дело? – торопливо интересуется она.

Дурочка маленькая, беги отсюда!

- Да нет никакого дела, - отмахивается от нее капитан как от надоедливой мухи. – Беги к Витьку, Щербинина. Он уже заждался.

- Как это не нет? – огрызается девица. – Ты меня через весь город в наручниках просто так провез? Без всякого основания? Как я теперь людям в глаза смотреть буду?

«Смешная она, ей богу!» - думаю я, наблюдая за перепалкой. Пигалица хрупкая, а на капитана наступает. Руки в боки расставила, плечи выпрямила.

Ну с кем ты споришь, девонька. Кого испугать хочешь?

- Уходи, - шепчу, когда Надежда поворачивается ко мне.

- Потихоньку вставайте, больной, - обращается официально.

- Иди, коли отпускают, - сажусь на узкой шконке. И морщусь, когда снова темнеет в глазах.

- Вам плохо? – обращается девица ко мне. И по всей видимости никуда не торопится.

- Очень, - признаюсь, чувствуя слабость. Рубит меня. Не к добру это. – Что вы мне вкололи? – спрашиваю снова.

- Гептрал и гемодез, - повторяет девчонка. – В аптеке напротив покупали.

Переводит растерянный взгляд на капитана.

- Ты же ничего не добавлял, Коля?

- Ты о чем? Конечно, нет! – охает как баба капитан и тут же решает. – Оставайся с ним. Сделай что-нибудь…

- Скорую вызвать надо. Или Витю позови, если он еще здесь, - предлагает моя спасительница.

Какого еще Витю? И почему по ИВС шастают посторонние? Это же запрещено. Или местным сутенерам закон не писан?

- Точно! Тор сейчас поможет! – капитан поднимает к потолку указательный палец. И быстрым шагом направляется к выходу. Снова щелкает замок.